[1] Мемфида (др.-греч. Μέμφις) – одна из водных нимф древнегреческой мифологии.
[2] Саржа - ткань с диагональным переплетением нитей.
[3] 90 градусов по Фаренгейту – приблизительно 32 по Цельсию.
[4] «Осси» – прозвище австралийцев, «киви» - жителей Новой Зеландии.
[5] «Атене́ум» («Атене́й») – британский литературно-художественный журнал, издававшийся с 1828-го по 1921-й года.
[6] Веллингтоны – сленговое название резиновых сапог, произошедшее от армейских сапог, введенных герцогом Веллингтоном.
[7] Kia ekara paru (язык маори) – Грязная падаль.
[8] Хаммерсмит, Стратфорд – административные районы Лондона.
[9] Южный Кенсингтон, Ист-Энд – административные районы Лондона
[10] Герберт Генри Асквид – министр внутренних дел Великобритании с 1892-го года.
[11] Лонг-Джон (англ.) дословно – «Длинный Джон»
[12] «Густав Беккер» - швейцарская марка часов по имени основателя компании.
[13] Соверен – монета золотого стандарта, в XIX-м веке приравненная к фунту стерлингов.
[14] (англ. Westinghouse Electric Company) — американская электротехническая и ядерная компания. Основана изобретателем, промышленником и предпринимателем Джорджем Вестингаузом в 1886 г
[15] Старая английская моряцкая песня.
[16] Мари-Жорж-Жан Мелье́с (1861-1938) – французский режиссер, один из основоположников кинематографа.
[17] Веллингтон – столица Новой Зеландии.
[18] Сейчас – Кильский канал. Введен в строй 20 июня 1895 года.
[19] Tere (язык маори) – Быстрее.
[20] Whakaaro (язык маори) – Представляешь.
[21] Tae (язык маори) – Приехали.
[22] Сорт английского сыра.
[23] Cancer (лат.) - рак
Джентльмен в саржевом костюме (2)
Вблизи дом производил еще более гнетущее впечатление. Окна его, узкие и редкие, оказались забраны тяжелой чугунной решеткой. Каменная шкура, издалека выглядящая серой, вблизи обнаруживала сходство с кожей покойника, на которой трупными пятнами высыпали многолетние проплешины. Водосточные трубы, изломанные и ненадежные, тянулись вверх уродливыми жестяными деревьями.
Должно быть, ужасно работать в этом здании ежедневно, подумал Герти, оно ведь подавляет всякую работу мысли. Нелепый архаизм. На континенте административные здания давно уже строят в совершенно другом архитектурном стиле, они просторны, светлы, хоть и строги контурами. Эта же каменная уродина, вероятно, перекочевала с тех времен, когда каждая администрация была одновременно и крепостью и тюрьмой и пыточным арсеналом, явственно внушая всему окружающему величие Британской Короны.
Под стать была и дверь. Окованная бронзой, без всяких украшений, с литым молоточком, она должна была весить фунтов с триста. И, конечно, она была заперта. Это почему-то обрадовало Герти. Радость была какая-то постыдная, напоминающая радость школьника, прогулявшего дневной урок. Канцелярия закрыта. Что ж, ничего не поделаешь, придется уходить. Он вернется сюда, скажем, завтра и… «Нет уж! – рассердился Герти, железной рукой подавив эту мимолетную и трусливую радость, - Никуда я не уйду. Местечко и верно немного мрачновато, ну так и ты уже не сопляк, мистер Уинтерблоссом! Нельзя ставить себя тряпкой с первого же дня, иначе все время об тебя будут вытирать ноги. Вперед!».
Он прикоснулся к дверному молоту и ощутил, как его ладонь делается такой же холодной, как сам металл. Удивительно, и это при такой-то жаре… Он постучал. Два удара получились решительными и мощными, третий коротким и неуверенным.
Канцелярия молча ждала, из ее каменных внутренностей не доносилось никаких звуков, свойственных всякой канцелярии Ее Величества и досконально изученных Герти на прежнем месте службы. Не было слышно дружного стука печатных машинок, которые утвердились в кабинетах, как пулеметы в траншеях, и слаженно поливают неприятеля беглым огнем. Не доносились оживленные восклицания курьеров и кокетливые замечания секретарш. Словом, вообще никаких звуков из канцелярии во внешний мир не поступало.
Поэтому Герти едва не вскрикнул от неожиданности, когда дверь, завизжав металлическим голосом, вдруг приоткрылась.
Изнутри, как из погреба, дохнуло тяжелым, прелым, застоявшимся. Скверный влажный запах земли, пропитанный, вдобавок, ароматом отсыревшей бумаги. Человек, отперший дверь, внимательно взглянул на гостя. И приветственная улыбка на лице Герти увяла и сморщилась, как цветущая роза, схваченная внезапным осенним заморозком.