Но было ещё кое-что, что не вписывалось в эту картину и обо что Герти едва не споткнулся, перебираясь через высокий порог. Груда пустых консервных банок у входа и потрёпанная тряпичная лежанка свидетельствовали о том, что помещение вовсе не было нежилым.
— Он… жил здесь?
— Похоже на то. Забавная ситуация, согласитесь. В то время, как Канцелярия перекапывала весь Новый Бангор вверх дном, профессор Нейман спокойно обитал в самом центре управления машиной. В единственном месте, которое считалось неприступным.
— Пока я не убил его, — пробормотал Герти.
Мистер Беллигейл холодно усмехнулся.
— Вы его не убивали.
— Но я выстрелил…
— В покойника, полковник, в покойника. Взгляните внимательнее на его лицо. Вот здесь и здесь, видите?.. Явственно заметны первичные признаки разложения. Профессор Нейман мёртв как минимум несколько дней. Так что ваша пуля не оборвала его жизнь. Хотя выстрел, повторюсь, был прекрасный.
Герти ощутил возможность набрать полную грудь воздуха. С него точно сняли тугой корсет, который всё это время стискивал его грудь, грозя раздавить рёбра. Несмотря на запах смазки, которым было пропитано всё помещение, воздух этот показался ему слаще изысканного сидра.
— В таком случае, кто убил его?
— Мистер Томас Алва Эдисон[126], полагаю.
— В каком смысле?
— Не в самом прямом, полковник, не беспокойтесь. Лучше взгляните на ладони покойного.
Герти взглянул, хоть и с почтительного расстояния. Ладони мертвеца были ничем не примечательны, разве что покрыты лёгким налётом копоти.
— Он…
— И на это, — мистер Беллигейл указал на то, чего Герти до сих пор не замечал, а именно на одну из снятых панелей. В образовавшейся нише виднелись обнажённые кабеля с обрезанным изоляционным слоем, — Удар гальваническим током. Мгновенная смерть.
— Вы хотите сказать, что профессор Нейман собственноручно умертвил себя?
— Всё указывает именно на это. Человек с его опытом не мог не знать, что кабели под напряжением смертельно опасны. Это не походит на несчастный случай.
— Безумие! — не удержался Герти, — К чему человеку вроде профессора сводить счёты с жизнью, да ещё таким жутким образом?
— Возможно, он пытался починить «Лихтбрингт?» — предположил мистер Беллигейл, — А когда понял, что это невозможно, наложил на себя руки?
— Кстати о руках… Что это за символы на внешних сторонах его ладоней? Какая-то татуировка?
Мистер Беллигейл бесцеремонно поднял вялую кисть мертвеца. На первых фалангах пальцев виднелись небольшие символы, не походящие на буквы ни одного известного Герти языка. Круги со вписанными в них кривыми, многоугольные звёзды, ломанные кривые…
— Похоже на татуировку, — нахмурился мистер Беллигейл, — Готов поклясться, что при жизни профессора ничего подобного у него на руках не было. Погодите, сейчас переверну его на спину…
Профессор Нейман усилиями мистера Беллигейла легко перекатился, скрыв нервирующую Герти дыру в спине. Правда, лицо его едва ли являло собой более приятное зрелище. Тронутое желтизной, с безумно вытаращенными глазами, оно скорее походило на оплавленную восковую маску. Герти неприятно удивило выражение, с его точки зрения не совсем характерное для человека, убитого смертельным разрядом гальванического тока. Оно было… Герти не смог найти подходящего описания. Оно было одновременно и безумным и торжествующим. На редкость неприятная гримаса для мертвеца.
Под телом профессора обнаружилась кипа мелко исписанных листов. Герти поспешно поднял их, пытаясь разобрать написанное. Если эти листы были в руке Неймана в минуту смерти, они могут хранить разгадку его странного самоубийства.
— Нашли что-то интересное, полковник?
— Белиберда, — вздохнул Герти, перебирая добычу, — Это не английский язык.
— Вот как? Быть может, математические формулы?
— Не похоже. Чёрт, это какая-то бессмыслица. Вот здесь, например, кусок на латыни. А тут… Даже не могу предположить. Арамейский?..
— Интересный документ, — мистер Беллигейл сам пробежал глазами несколько листков, — И подтверждает мою версию о произошедшем.
— Какую же?
— Профессор Нейман выжил из ума и покончил с собой. Бессмысленные послания на несуществующих языках характерная черта умалишённых. Боюсь, острый ум профессора стал его же проклятьем. Немудрено, учитывая, с какими сложностями ему пришлось столкнуться во время создания «Лихтбригта».
126
Томас А. Эдисон (1847–1931) американский изобретатель и предприниматель, а также популяризатор электрической техники.