За всё время, проведённое в «Полевом клевере», Герти не замечал, чтоб мистер Иггис хоть раз нарушил свой устоявшийся распорядок. А ещё он был до крайности молчалив. Даже встречаясь с кем-то из постояльцев, мистер Иггис редко позволял себе более пары односложных фраз, да и те звучали весьма скупо. Впрочем, Герти сразу заметил, что говорит мистер Иггис очень хрипло, через силу, как после серьёзной простуды. С таким горлом, пожалуй, не до пространных бесед…
Поначалу Герти воспринял своего соседа как элемент естественной обстановки. Трудно было представить нечто более блёклое, маловыразительное и предсказуемое, чем мистер Иггис. Он настолько сливался с прочими постояльцами отеля, что иногда казался их совокупным образом, воплощённым в человеческом теле. Лишь со временем, благодаря развившейся бессоннице и подавленному настроению, благоволящему к размышлениям на самые странные темы, Герти обнаружил, что присутствие по соседству мистера Иггиса каким-то образом то и дело притягивает его мысли.
Мистер Иггис был чем-то подобным мелкому дефекту на гобелене: если охватить полотно безразличным взглядом, огреха даже не бросится в глаза, но стоит один раз взгляду заметить именно эту деталь, как он будет находить именно её, мгновенно и безотчётно.
Но в чём заключался дефект мистера Иггиса? Герти был уверен, что ровным счётом никаких дефектов в этом господине не было. Это был весьма предсказуемый и воспитанный джентльмен, решительно ничем не выделяющийся, разве что малообщительный и равнодушный к окружающим. Но не считать же это чем-то из ряда вон выдающимся? Герти с ходу мог привести с полдюжины подобных джентльменов из числа его бывших сослуживцев. Работа в канцелярии не благоволит людям невыдержанным, болтливым или обладающим излишне живым характером. Что ж странного в том, что торговый агент?..
Вот оно! Герти щёлкнул пальцами, как щёлкали в театральных постановках сыщики, обнаружившие долго ускользавшую от зрителя деталь.
Вот что за мысль постоянно, изо дня в день, клевала его в темя, пытаясь обратить на себя его внимание. Мистер Иггис, согласно записи в журнале, был торговым агентом. Но при этом практически всё время проводил у себя в номере. Разве это похоже на поведение обычных торговых агентов?
В представлении Герти торговые агенты должны были обладать темпераментом скотчтерьера. Этакие проворные зубастые хищники, ни минуты не сидящие на месте. Торговые агенты кружат по городу, выискивая добычу, обзаводясь знакомствами, скупая или распространяя образцы, заручаясь договорами, денно и нощно дежуря у телеграфа, забрасывая контору множеством отчётов и вынюхивая любую прибыль. Торговые агенты не сидят целыми днями в праздном безделье, подобно мистеру Иггису. С другой стороны, задумался Герти, что ему знать о компании, которую представляет мистер Иггис? Возможно, он уже собрал всю интересующую его информацию и теперь готовит документацию, какой-нибудь сложный экономический проект…
Откуда он прибыл в Новый Бангор? Герти этого не знал. Судя по цвету лица, мистер Иггис не так давно покинул континент и ещё не был измождён жарким климатом. Чем торгует его компания и где располагается? Тоже неизвестно.
Герти и сам не заметил, как жилец из семнадцатого номера стал той самой деталью гобелена, что притягивает к себе внимание. Он даже не знал, отчего так случилось. Возможно, его собственные мысли, истощённые бесконечным и тревожным ожиданием неизвестного, автоматически попытались сконцентрироваться на чём-то близком и осязаемом, чтоб дать столь же истощённому разуму хоть какую-то пищу? Так или иначе, но Герти стал подмечать, что всё чаще мысли его безотчётно возвращаются к соседу из семнадцатого номера, и кружат вокруг него, точно чайки, следующие за кораблём в ожидании пищи.
Было ли это следствием интуиции деловода Уинтерблоссома, которая подчас обращала его внимание на незначительную, казалось бы, ошибку в документах? Или болезненным побуждением утомлённого духа? Герти этого не знал. Но с того момента, когда он впервые задумался об этом, мистер Иггис из бесплотного серого пятна вдруг превратился в предмет его ежедневных размышлений, сперва меланхоличных, а затем и тревожных.