— Ага… — пробормотал Герти, начиная догадываться.
— И ещё вентиляция там барахлит немного. Когда пассажиры «Графа Дерби» выходят, от них запах, сэр, как от пепельницы с окурками. От мистера Иггиса такого запаха не было. Он не летел на дирижабле.
— Да ты настоящая ищейка, приятель! — восхитился Герти.
— Аэ, — польщено улыбнулся коридорный, — Привычка, сэр. Нам деньги платят за то, чтоб мы угадывали желания постояльца. А для этого сперва требуется угадать самого постояльца. Ну, из чего он состоит…
— И ты определённо достиг немалых успехов. Ну хорошо, допустим, нам известно, что мистер Иггис не прибыл в Новый Бангор на «Мемфиде», как не прибыл и на «Графе Дерби». Но что мешало ему прибыть ещё месяц назад, с предыдущим кораблём и жить в другой гостинице? Скажем, месяц он исследовал спрос на лошадиные лекарства, потом закончил свою работу и переселился в более тихую гостиницу вроде «Полевого клевера».
Но коридорный помотал головой.
— Невозможно, сэр.
— Объясни.
— Это… Профессиональное, сэр, — мальчишка вновь смутился, — Словом, мы, коридорные… Мы как бы знаем, из какой гостиницы прибыл постоялец.
— Каким это образом? В Новом Бангоре заведено, чтоб постояльцы передавали рекомендательные письма от своих коридорных?
— Нет, сэр… Это… Сложно объяснить.
— Но тебе, кажется, всё-таки придётся, а?
Коридорный вздохнул. Судя по всему, он уже не радовался удачной сделке.
— У нас есть условные знаки, сэр. У каждого коридорного во всех гостиницах Нового Бангора. Мы их оставляем на багаже. Маленькие совсем, на днище. К примеру, царапинка в форме буквы «дабл-ю» — это отель «Уйатлиф». Зигзагом — это «Меркатор Инн». А если змейкой…
— Тайный гостиничный алфавит? Но к чему всё это?
— Чтоб знать, что за клиент, — потупился тот, — Каких проблем от него ждать и сколько можно получить на чай. Мы оставляем крохотные точки булавкой возле одного из углов чемодана. Пять точек значит, что постоялец не скупится на чаевые. Три значит, что даёт средне, один — что этот скряга не даст и пенни…
Герти оставалось только головой покачать:
— Я понял. Дьявольская изобретательность!
Мальчишка, поняв, что ругать его не станут, немного воспрянул духом:
— Есть и прочие отметки, сэр. Маленькая чернильная клякса значит, что клиент любит запрокинуть за воротник. Трещинка на ручке в условном месте — что не прочь прихватить из номера пепельницу или полотенце. Ещё мы обозначаем мотов, ловеласов, проходимцев, драчунов, сонь, хамов…
— Небось, обычный чемодан похож для вас на целую летопись, — пробормотал Герти, в самом деле удивлённый.
— Аэ, сэр. По одному лишь виду чемодана мы можем сказать, в каких гостиницах был джентльмен за несколько последних лет, а также многое другое.
— И о чём говорят тайные письмена на чемодане мистера Иггиса?
— Ни о чём, сэр. На нём нет никаких отметок. Он абсолютно новый и не побывал ни в одной гостинице Нового Бангора.
— Значит, его владелец заселился сразу в «Полевой клевер»?
— Значит, так, сэр.
— А следовательно, мистер Иггис или в течение месяца обитал в городе инкогнито, не пользуясь гостиницами, либо… либо… Либо вовсе не прибывал из Англии!
— Это уж не мне судить, сэр. Только знаю, что номер он заказал до пятнадцатого мая.
Пятнадцатое мая! Герти прикусил губу, услышав эту дату, так хорошо ему знакомую. Он и сам собирался дотянуть до пятнадцатого мая, того момента, когда из порта выйдет ближайшее пассажирское судно, единственное связующее звено с континентом.
Если мистер Иггис заказал номер до того же дня, означать это могло только одно.
— Он собирается покинуть остров, — сказал Герти сам себе, но отчего-то вслух, — Мы не знаем, когда он появился на острове и зачем, но точно знаем, что он не планирует здесь более оставаться.
— Этого не знаю, сэр, а что знал, уже сказал, — коридорный откланялся и, не скрывая облегчения, двинулся прочь.
— Постой! — окликнул его Герти, — У меня ещё один вопрос остался. Уже не про мистера Иггиса. Отчего ты мне рассказал всё это? Ну, про журнал, про Бирмингем, про знаки? Ты не похож на человека, который выбалтывает всё первому встречному.
Коридорный осторожно улыбнулся. Как и у всех полинезийцев, у него были крупные и крепкие зубы.
— Я и есть не такой. Но для вас, сэр, я решил сделать исключение.
— Вот как? Отчего? Из-за куска мыла стоимостью три пенса?
Коридорный колебался с ответом несколько секунд.