Инженер с готовностью закивал.
— Несомненно. Понимаю. Конечно.
— Что же до моего вопроса… Разрешите, я повторю его. Возможно ли в Новом Бангоре изготовить автоматон такого качества, что он будет неотличим от человека?
Но и в этот раз ответ последовал незамедлительно.
— Нет, — быстро сказал мистер Коллуотер, нахмурившись, — Нет. Разумеется, нет.
— Вы даже не подумали, — укоризненно заметил Герти.
— Здесь и думать нечего. Это совершенно невозможно. Нет, исключено.
— Почему?
— Просто… Просто это невозможно, и всё тут. Я двадцать лет работаю на этой фабрике. Но даже не могу представить себе подобного. Автоматоны только в газетах да книжках походят на людей. На самом деле, человечности в них не больше, чем в вашем серванте. Они всего лишь механизмы, и пока ещё достаточно, увы, несовершенные. Если кому-то вздумается изготовить автоматон, похожий на человека, эта уловка мгновенно станет очевидной.
— Вот как? Но почему? Наверно, дело в габаритах? Насколько я заметил, автоматоны весьма велики.
— Они громоздки, — кивнул мистер Коллуотер, — Но громоздкость есть неизбежное следствие всякого нового изобретения. Уверяю вас, и первые паровозы были удивительно огромны. Не говоря уже про первые ружья или лампы. Дело времени. Теоретически, вполне возможно изготовить механический каркас со всеми внутренними устройствами, при этом уместив всё в габаритах обычного мужского тела.
— Значит, вероятно, тогда дело во внешности?
— Едва ли здесь есть серьёзная проблема. Качественное каучуковое покрытие, тщательно выделанные стеклянные глаза, натуральные волосы… При должном желании, думаю, можно сделать до крайности реалистичную маску сродни человеческому лицу. Недостаточно качественную, чтоб обмануть опытного наблюдателя, заметившего отсутствие пор, но всё же… Однако это работа, скорее, для декоратора, чем для инженера.
— Странно, я ни разу не видел в Новом Бангоре автоматонов с человеческими лицами, — позволил себе заметить Герти, — В лучшем случае, у них были неказистые железные и деревянные личины.
— Это политика компании. Всё дело в зловещей долине.
— Долина? Что за долина? Я на острове неполный месяц, и ещё толком не успел освоиться.
Инженер криво усмехнулся.
— Остров здесь не при чём. «Зловещая долина» — это научный термин[55]. Это такая загогулина на графике человеческих симпатий. Как её только не зовут. И Зловещей долиной, и Чёртовым провалом, и Ямой… А суть проста. Людям нравится, когда автоматоны обретают человеческие черты лица. Когда у них есть глаза вместо бездушных объективов, и рот вместо радиаторной решётки.
— Естественно, — нетерпеливо сказал Герти.
Инженер взглянул на него всё с той же кривой усмешкой.
— Вот именно, естественно. Мы запретили рабство, но вот вытравить его из крови не в силах никакая машина. Нам, людям, привычно видеть вокруг себя рабов-людей, вот откуда всё это бессмысленное очеловечевание. Подумайте сами, какая разница, как выглядит аппарат, подающий вам бокал или открывающий дверь? Не всё ли равно?
Герти прежде не думал об этом.
— Должно быть, всё равно.
— Вот именно. Значение имеет лишь функциональность. Но люди не любят, когда им прислуживают станки, похожие на какую-нибудь автоматическую фрезу. Люди любят, когда им прислуживают собратья. Впрочем, извините… Это не относится напрямую ни к моей специальности, ни к вашему вопросу. Могу просто сказать, что парадокс провала довольно прост. В тот момент, когда очеловечивание приближается к своему логическому завершению, люди начинают его бояться. Автоматон должен быть похож на человека. Но он не должен быть слишком похож на человека. Понимаете? Есть грань, которую не может переступить человеческая психика. Поэтому ни мы, ни «Вестингхаус» не выпускаем автоматонов с человеческими лицами. Они будут пугать заказчиков.
— Но это возможно?
— Технически, — Коллуотер подчеркнул первое слово, — Это возможно.
— Тогда, видимо, всё упирается в их движения, верно?
— Вы имеете в виду, что автоматоны двигаются не так, как человек? Слишком резко, слишком стремительно? Это тоже можно решить, если кто-то поставит перед собой подобную цель. Хорошие немецкие гироскопы, миниатюрные валы, тяги… Мы никогда такого не делали, потому что не задавались целью. Вопрос стоимости. Подобная работа требует ювелирного качества. Каждый автоматон, скроенный подобным образом, станет произведением искусства. Это вам не конвейерная технология, как любят янки! Фабрика может сделать автоматона, который будет двигаться, как человек. Но этот автоматон будет стоить как хороший эсминец, а вся работа встанет на месяц. Кто согласится заплатить подобную цену?
55
Эффект «зловещей долины» (англ. uncanny valley) — гипотеза ХХ-го века, по которой робот или другой объект, выглядящий или действующий примерно как человек (но не точно так, как настоящий), вызывает неприязнь и отвращение у людей-наблюдателей.