Кресло для посетителей было обтянуто превосходной кожей и необычайно мягко, но Герти, усевшись на самый его край, ощущал себя так, точно взгромоздился седалищем на потёртую от долгого использования пыточную дыбу каменной твёрдости. Это было в природе мистера Шарпера — влиять своим присутствием на любые окружающие его вещи. Герти успел обратить на это внимание за то время, что провёл на службе в здании Канцелярии, хоть и встречался с секретарём лишь изредка.
Он прочистил горло, мгновенно высохшее, стоило лишь мистеру Шарперу обратить на посетителя выжидающий взгляд. Секретарский взгляд пронимал до глубины души, хотя, казалось бы, ничего страшного в нём не содержалось, если не считать дьявольской зелёной искры. И дружелюбная улыбка мистера Шарпера смягчала этот взгляд не более, чем ложка сахара может подсластить пинту яда гремучей змеи.
— Дело в том, что я уже обращался к мистеру Беллигейлу. По другому вопросу.
— Вот как? Ах да, знаю, он докладывал. Кажется, вы запрашивали материалы по одному из наших дел?
— Да, сэр. По делу… кхм… некоего Уинтерблоссома.
Шарпер щёлкнул пальцами.
— Точно. Тоже не терпится пойти по следу этого психопата? Ну ещё бы. Вы же прирождённый охотник. Понимаю. Должно быть, у вас тоже сжимаются кулаки при мысли о том, что этот Уинтерблоссом всё ещё находится на острове. Знаете, как его прозвали газеты?
— Н-не читал, — солгал Герти.
— Бангорская Гиена, — произнёс Шарпер, явственно смакуя каждую букву, — Вот как они зовут его. Только, мне кажется, прозвище это вполне не отображает суть. Гиена — падальщик, примитивный хищник. Она не играет со своими жертвами. А Уинтерблоссом… Помните, что он сделал с тем бродягой в Уиндон-сквере?
Герти неуверенно кивнул.
— Что-то припоминаю, сэр.
— Пустил его на ремни, вот что. Я не удивлюсь, если этот парень работал прежде скорняком. Чрезвычайно точная и даже кропотливая работа. Словно распустил на нитки старый свитер. Удивительная штука — человеческое тело, верно, полковник? Кто бы мог предположить, что из одного человека может получиться ремень длиной сорок ярдов?.. Невероятно. Этой чёртовой гирлянды хватило ему для того, чтоб опутать половину парка… На его счету уже четверо. И это за неполный месяц! Парень трудится так, словно надеется получить премию за сверхурочную работу по декорации улиц!
— Крайне необычный убийца, — согласился Герти, кусая губы, — Крайне.
— Он не убийца, — вздохнул мистер Шарпер, задумчиво разглядывая потолок собственного кабинета, украшенный изящной лепниной, — Уинтерблоссом художник. Или мнит себя таковым. Он не берёт денег, он не выдвигает требований, он просто убивает, причём каждое убийство обставляет так, точно это его собственный вернисаж.
— Художник, — выдавил Герти с нескрываемым отвращением.
— Человек, охваченный болезненным стремлением творить безумное искусство. Но мы пока не знаем, что представляют собой его полотна. Это попытка что-то сказать или же попытка что-то спросить. Нам надо понять его внутреннюю мотивацию, чтобы раскинуть сети. Затруднение лишь в том, что Бангорская Гиена, кем бы она ни была, без сомнения, безумна. А разум безумца — как закрытое ставнями окно, полковник.
— Несомненно, сэр. Но вы по-прежнему уверены, что мы преследуем Уинтерблоссома?
Секретарь поднял на него глаза.
— Что вы имеете в виду, полковник?
— Ну… Мы ведь не можем наверняка утверждать, что это настоящее имя Бангорской Гиены.
— Настоящее, — заверил его мистер Шарпер, — О случайности речи не идёт. Во рту каждой жертвы мы обнаружили визитную карточку с именем Гилберта Уинтерблоссома. Гиена не прячется от нас, наоборот, получает удовольствие от того, что водит Канцелярию за нос. Даже зная её имя, мы не можем загнать взбесившегося хищника в клетку… Вы ведь знаете про лица?
— Лица?..
— Ах да, об этом не писали в газете. Ни к чему разводить панику в городе. Она срезает лица своих жертв, — пояснил мистер Шарпер, — Начисто. Положительно, этот мир делается безумен.
Покачивая головой, мистер Шарпер взял следующий бланк и принялся его читать, быстро пробегая глазами строки. Выждав несколько секунд, Герти кашлянул.
— Сэр… Я слышал, что по делу Уинтерблоссома наметились некоторые подвижки.
— В самом деле?
— Насколько мне известно. Сэр.
— Подвижки — это, наверно, слишком сильно сказано, — мистер Шарпер мгновенным движением разорвал один из бланков и отправил в корзину обе его половинки, — Но, наверно, можно сказать, что первый наш шаг уже сделан. Об исходе говорить пока рано, однако, однако… Скажем так, у нас есть первая ниточка, которую мы уже вплетаем в висельную верёвку для Бангорской Гиены.