Николай, Сеня и другие посетителя были несколько поражены таким матерным загибом. А Митрич только так и мог говорить. Классические загибы он знал досконально, сейчас употребил слова из старого казацкого загиба, ну, это учитывая специфику места, а то мог бы и Петровским загибом Сеню обложить. Николай аж заслушался. Такого специалиста по мату в его баре ещё никогда не было.
По выражению лица Сени стало ясно, что такой обструкции он до сих пор не подвергался.
Сеня, потеряв голову от гнева, с кулаками бросился на мелкого, но даже не смог дотронуться до того, так как вдруг ожил длинный, который своим бесцветным голосом посоветовал Сени убиться об стенку.
Сеня изменил траекторию и подскочил к стене, в которую стал ритмично колотиться своей головой. Вечер в баре перестал быть томным и был безнадёжно испорчен. Высокий и мелкий вдруг взяли и ушли, придерживая друг друга, другие посетители тоже быстро дали дёру. Осталось Николаю разбираться с незадачливым Сеней, который продолжал колотить своей головой об стенку и явно не собирался останавливаться. Пришлось Николаю вызывать по телефону скорую. Скорая помощь приехала минут через сорок, когда Сеня уже не мог колотить своей головой об стену. Он лежал без сознания с вдрызг разбитой головой в луже крови, впрочем, кровь была и на стене в достаточном количестве. Ответ Николая фельдшера скорой помощи не удовлетворил, и тётка вызвала милицию. И началось. Куча вопросов от ментов, на которые Николай толком не мог ответить. Николай даже не мог описать свидетелей: только твердил, что один длинный, другой короткий, и что он первый раз их видел. Да и толку от тех свидетелей: они оба допились до изумления и куда-то побрели. Милиция не верила, что здоровый человек ни с того ни с сего вдруг начал колотить своей головой по стене. Но Николай утверждал, что в этом баре и не такое случалось. Каждый день что-нибудь отчебучат посетители, место такое заколдованное. Может работу поменять, подумал Николай. Может на завод пойти работать, чем каждый день смотреть на это человеческое непотребство. После врачей и милиции к Николаю явились друзья Сени: они тоже пытались выяснить подробности происшествия. Нет, решил Николай, точно надо идти на завод.
В больнице Сене оказали кое-какую помощь, но оставили под наблюдением. На другой день попытались у него выведать подробности. Сеня был уже практически трезвый, и говорил что не пил много, но весь был какой-то не такой, а совсем не пойми какой: то ли слышит что-то, то ли видит кого-то. Зачем головой о стенку бился, внятно сказать не может: голос велел, вот и бился. Врачам стало понятно, что Сене надо лечить сотрясение мозга с привлечением специалистов по душевным болезням.
А виновники происшествия дома приходили в себя и делали выводы. Вернее делал выводы лишь Лёня, не Митрич же, тот как телёнок: что нальют, то и выпьет. Митрич любит на грабли наступать, и вместо выводов способен только укрепить свой лоб. А вот Лёня распереживался. Получается Он, в своей милости доверил Лёне важную миссию, а Лёня взял и вместо миссии нажрался аки свинья. Лёня стал каяться. Результатом его покаяний стал его запрет на употребление спиртных напитков, даже пива, даже по праздникам, даже в виде исключения. Ещё Лёню вдруг осенило: а что это он один кается? Все кругом, окаянные, погрязли в грехах и мерзостях. А Лёня один за всех должен каяться. Был уже такой эпизод в истории, когда один человек решил за всех пострадать. И что? Лучше что ли стало. Народ как был обормотом, так и остался. Нетушки, теперь такой номер не прокатит. Каяться должны все, а в первую очередь греховодники с нечестивцами. Ростов город большой. Обормотов в нём много. Вот с него и начнём. Отделим, так сказать, козлят от козлищ.
— Отец родной, а как мы узнаем, кто из них козлища, а кто просто козёл, то есть баран…тьфу….хороший человек? — начал интересоваться у Лёни Митрич.
— Он всё знает, Он всё видит, Он даёт шанс нечестивцам….
— Что за шанс?
— Маленький, но шанс. Всем даётся шанс исправиться. Для этого Он требует покаяния и искреннего раскаяния. Но шанс мы дадим всем. Однозначно.
— А кто не раскается? — уточнил Митрич.
— Тех мы убьём, — спокойно сообщил Лёня. — Кара должна настигнуть всех, кто не раскаялся.
— Всех….того, — Митрич схватился за голову. — Ой, мля!
— Ага….всех…а что мелочиться, — уверенно ответил Лёня. — Город большой, всех и накроем. Помнишь тот анекдот про корабль, на который Бог целый год собирал проституток? Вот и здесь, мы всех нечестивцев одним махом, всех накроем медным тазом.