Фионелла лихорадочно стала изучать заклинание. Формулу поводка она помнила смутно, но что-то подсказывало ей, что сын не лжёт. Наконец она разразилась такой площадной бранью, что Ламберт удивлённо поднял брови:
- Не думал, что баронесса знает подобные слова, да ещё изволит их употреблять.
- Я-то баронесса, - дико вращая глазами, бросилась она к нему. - А вот ты просто ублюдок, слышишь? Я изменяла своему мужу, ты не его сын, не фон Штосс! Ты... ты...
Он снова равнодушно пожал плечами.
- Отец придерживался не самого строгого взгляда на брак, насколько я его помню. Так что вы квиты. После его смерти я получил титул. После твоей - состояние. «Детали не так важны», - передразнил он её, направляясь к двери склепа. - К тому же, я склонен сомневаться в твоих словах. Причиной тому, например, квадратная челюсть, которую я вижу не только в зеркале во время бритья, но и на большинстве фамильных портретов. Или вот ещё, - молодой человек достал из кармана монету и лёгким движением двух пальцев согнул её пополам.
- Я... я буду являться живым! - вскричала Фионелла.
- Это священное право любого призрака, - сказал юноша и отвесил полупоклон. - Прощай, мама. Думаю, больше нам свидеться не придётся.
Ответом послужило свирепое рычание взбешённой женщины.
Вернец, 34 г. э. Леам-беат-Шааса
Всё время, пока он говорил, Камилла смотрела на любимого широко открытыми глазами.
- О, Ламберт! - только и смогла сказать, когда он закончил рассказ, и, зажмурившись, прижалась к нему.
- Ты совсем на неё не похожа, моя пери, - тихо сказал мужчина, зарываясь лицом в пушистые волосы. - Ты даже моё имя произносишь как-то по-другому.
- Как «Канцлер»?
- Детали не так важны. Было время, когда мне и в страшном сне не могло присниться, что я буду так зависим от женщины: добровольно сложу перед ней оружие и мир готов буду бросить к её ногам, только бы она была счастлива. А ещё, что буду позволять ей так со мной обращаться...
- Да-а-а? А если бы тебе сказали, что ты будешь пленён в её квартире голый и беззащитный? - развеселилась девушка. - У меня нет шкафа, забитого твоими вещами, знаешь ли. Я даже не храню под подушкой твою рубашку, чтоб плакать над ней по ночам.
- Кстати об этом. Я заказал Джерому костюм, но поскольку не жил в поместье, сказал, что сам заберу. Так что если ты за ним зайдёшь...
- А что ты будешь делать, пока хозяйка твоей души будет заниматься твоим гардеробом?
- Я ещё посплю, - заявил барон фон Штосс, с довольным видом забираясь под одеяло.
- Маркус, отстань от меня! Не до тебя сейчас, - в который уже раз сенатор пыталась отделаться от своего спутника.
- Камилла, тебе не следует сейчас быть одной, - убеждал её молодой человек. - Я знаю, как близки вы были с Канцлером...
- Серьёзно? И откуда такая осведомлённость?
- Да весь город видел, как неделю назад он прошёл через Вернец, сверкая сединами, и встретил тебя у здания сената. А потом и ты пропадаешь на неделю...
- Логично, - признала Камилла.
- Что поделаешь, такова судьба! Чума не щадит ни сильного, ни хитрого, ни...
- Маркус, проваливай, а?! - сделала она последнюю отчаянную попытку, уже подходя к своей двери и пытаясь найти ключи.
Но было поздно. Дверь открылась сама, и в проёме в картинной позе нарисовался Канцлер собственной персоной. Седые волосы разбросаны по плечам, бёдра обмотаны полотенцем.
- Ящерка, почему так долго? - невозмутимо вопросил он, забирая у неё пакет и не обращая на молодого волшебника с отвисшей челюстью ни малейшего внимания. - Я весь извёлся ожиданием, - мужчина подхватил девушку на руки и запечатлел на её губах откровенный поцелуй, одновременно захлопывая дверь небрежным движением ноги.
- Канцлер, одевайся, я заказала обед у Мартена, - услышал Маркус удаляющиеся голоса.
- Ещё чего! Я лучше тебе помогу раздеться... Проклятье, как это расстёгивается?
Незадачливый ухажёр просидел около часа, обхватив голову руками, прежде чем дверь снова отворилась, и на пороге появился Канцлер, на это раз свежевыбритый, облачённый в сшитую по последней моде серую тройку, на ходу повязывающий шейный платок. За ним выплыла Камилла, также сменившая платье на другое, гармонировавшее с его костюмом по стилю и цветовой гамме. Она вся просто лучилась счастьем и, вероятно, даже не заметила бы печального мага, хоть тот и сидел прямо посредине лестницы, если бы Канцлер сам не остановился рядом с ним.