Один из мужчин хватает Бастиана сзади, другой накидывается на него с раскладным ножом. Бастиан отклоняется назад, используя парня, который удерживает его как рычаг, чтобы высоко поднять ноги. Его сильные ноги обхватывают парня, который держит нож, и Бастиан сжимает мышцы ног, перемещая его в положение захвата между бедрами. Я слышу громкий хруст, перед тем как мужчина безжизненно падает на песок, затем Бастиан наклоняется вперед и перекидывает другого через плечи, отбрасывая соперника в волны. Я смотрю на тело, которое приподнимается на короткое мгновение, борясь с приливными волнами, перед тем как опустится и уйти под поверхность воды.
Бастиан накидывается на последнего оставшегося парня — обладателя черного хвостика — опрокидывая его на землю. Он начинает обрушивать удары снова и снова на его лицо одной рукой, а второй использует нож, чтобы вонзить его ему глубоко в шею. Я не могу дышать. Я могу только стоять и смотреть на резню, устроенную тут, в то время как песок постепенно окрашивается в цвет крови.
Мужчина неподвижен, а его лицо изуродованное месиво, состоящее из крови и костей. Он мертв уже на протяжении долгого времени — я уверена в этом, — но Бастиан продолжает кричать и обрушивать на него удары.
— Бастиан, прекрати! — кричу я.
Он медленно отодвигается от изуродованного тела и поднимается на ноги. Его глаза дикие. Его грудь сильно вздымается и опадает, что сопровождается тяжелым дыханием и глубокими вдохами. С ножа в его руке капает кровь прямо на песок; он переводит яростный взгляд своих глаз на меня.
Я ощущаю, как кровь пульсирует мощным потоком между моих ног, когда я чувствую, как задыхаюсь. Я никогда не смотрела на этого мужчину так до этого момента, но мое тело реагирует на его взгляд незамедлительно и неоспоримо. Жесткие мышцы перекатываются под его кожей, когда он приближает, вытирая лезвие о свою руку. Я не могу отвести глаз от его идеального загорелого и подтянутого тела.
Он делает шаг по направлению ко мне, когда бросает нож на песок. Я прекрасно понимаю, что мне нужно бежать от этого ненормального убийцы, но я не могу сдвинуться с места. Я нахожусь в плену его взгляда, в котором плещется необузданное вожделение.
Из-за меня или из-за вида крови?
Он делает еще один шаг по направлению ко мне, останавливаясь в шаге от того места, где я стою. Я наблюдаю за тем, как он облизывает губы, и пульсация между моих ног снова дает о себе знать.
— Кандейс…
Откуда он, ради всего святого, знает мое имя?
Он начинает тянуться ко мне, но внезапно останавливается, смотря на свою окровавленную руку. Он вновь проводит языком по своим губам, и я вижу, как в его горле образовывается ком, который он сглатывает.
— Твои руки ранены, они кровоточат, — произношу я невероятно мягким голосом.
— Это не моя кровь, — выдыхает он.
— Все равно… — Я делаю глубокий вдох, когда перевожу взгляд от его рук на кромку воды. — Пойдем. Давай ополоснем твои руки.
Он следует за мной к набегающим волнам, я складываю ладони лодочкой для того, чтобы ополоснуть его руки. Соленая вода смешивается с кровью, растворяя ее, унося прочь кровавые ручейки. Очищение его кожи от крови не занимает много времени. Крови так много, что меня мучает вопрос, как все вообще произошло так быстро?
Я беру его большие ладони в свои и бережно провожу по ним своими пальцами. Кожа на них жесткая и огрубевшая — это руки мужчины, который знает, как ими пользоваться и как делать это с толком. Я переворачиваю их, внимательно проверяя на наличие ран, но они выглядят идеальными, кожа нетронутой. На них больше нет крови, нет также и ран или же порезов.
Ничего из этого всего не имеет смысла. Я прекрасно понимаю, что не имеет, но мой разум не может сосредоточиться на этом непринятии ситуации. Все мое внимание сосредоточенно на мужчине, который сидит прямо передо мной. Мои глаза рассматривают солнечные лучи, что освещают его спину и рельеф его мускулистых рук. Я могу ощущать мускусный аромат, что исходит от его кожи и жар, исходящий от его разгоряченного тела, когда он стоит настолько близко ко мне. Он намного ярче жара экваториального солнца.
Мое сердце быстро бьется в груди. Я обнаруживаю, что мне становится невыносимо трудно контролировать свое дыхание, и мои бедра сжимаются против воли. Я сглатываю нервный комок в горле, задаваясь вопросом, что я собираюсь делать или же сказать.