Гордеев уселся в кресло с мягкой невысокой спинкой.
— Я попросил вас приехать, Юрий Петрович, для того, чтобы извиниться перед вами за свою дочь и за те действия, которые были предприняты в отношении вас моими чересчур ретивыми сотрудниками.
Гордеев слушал Варганова, с трудом соображая, о чем речь. Какая дочь, какие действия?
И вдруг Гордеев вспомнил остроносые ботинки охранника. Теперь стало ясно, что они ему напоминали! Ведь именно таким башмаком он и схлопотал по печени от гражданина, пожелавшего остаться неузнанным. Может, это и был добрейший Игорь Де-марин собственной персоной? А что? Вчера по печени дубасил, сегодня дверцу машины распахивает. Все изменчиво в этом мире…
Варганов с удивлением смотрел на хохочущего гостя, держащегося за правый бок.
— В чем дело, Юрий Петрович? — улыбнулся хозяин.
— Да я все гадал, кто же эти богатыри, что так здорово меня отделали. — Гордеев плотнее уселся в кресле. — А оказывается, это ваши посланцы.
— Прошу прошения еще раз, — серьезно сказал Варганов. — Они, безусловно, превысили свои полномочия и ответят за это по всей строгости..
Варганов беззвучно пошевелил губами, обдумывая, по всей строгости чего они получат.
«Ну уж не закона, это точно», — решил Гордеев.
— В общем, — закончил Варганов, — они понесут ответственность.
— Я в этом не сомневаюсь, — вежливо наклонил голову Гордеев.
Варганов подошел к окну.
— Знаете, Юрий Петрович, моя дочь иногда ведет себя странно. Даже не иногда, а очень часто… Я не совсем понимаю ее. Вернее, вовсе не понимаю.
— Дети, они всегда такие, — глубокомысленно заметил Гордеев. — Родителям их не понять.
Варганов кивнул:
— Да… Надеюсь, и она сама извинится перед вами и поблагодарит за… достойное поведение в такой скользкой ситуации.
«А он дипломат, — с уважением подумал Гордеев, — находит точные формулировки».
В кабинет постучали.
— Входите, Модест Казимирович. — Варганов повернулся к двери.
— Откуда вы знаете, что это я? — Старичок, улыбаясь и потирая руки, остановился посреди кабинета.
— Ну Лиза вряд ли решится сама сюда прийти, зная о нашем госте. А ее друг Степан прекрасно знает, что ему здесь делать нечего.
— Да, логика, дедукция. — Старик посмотрел на Гордеева. — Как чувствуете себя, молодой человек?
— Нормально. — Юрий с удивлением взглянул на Варганова. Что, и старичку все известно об их делах?
— Модест Казимирович наш семейный доктор. — Хозяин присел на край стола. — Почти духовник. Если вы не возражаете, он осмотрит вас.
— Зачем это? — запротестовал Гордеев, хотя на самом деле чувствовал, что осмотр врача ему никак не помешает — печень давала о себе знать весьма настойчиво.
— Не сопротивляйтесь, пожалуйста, — улыбнулся Варганов. — И вам, и мне так будет спокойнее.
Гордеев пожал плечами, подивившись странной заботе, которую проявлял о нем Варганов.
— Прошу на диванчик прилечь. Пиджак снимите, пожалуйста, — ласково молвил врач. — Так, что-нибудь болит?
— Правый бок. И во рту горечь все время.
— Так, так. — Теплые пальцы старичка осторожно ощупали подреберье. — Внутри не возникает боли резкой?
— Нет вроде.
— Вы, Виталий Викторович, побеседуйте уж с этими головорезами. — Старичок продолжал пальпировать правый бок. — Разве можно так лупить? Хорошо, что молодой человек имеет неплохо развитую мускулатуру. Иначе повреждения были бы гораздо серьезнее… Ну одевайтесь, сударь мой. Ничего особенно страшного нет. Хотя я бы советовал пару недель попить минеральную воду и воздержаться от алкоголя. Советую боржом, только, конечно, настоящий. Правда, где теперь его найдешь, скажите мне на милость?
— А что, алкоголь совсем нельзя?
— Нежелательно.
— Вот те раз! — вступил в разговор Варганов. — Но вина-то можно гостю предложить?
— Хорошее красное вино еще никому не вредило, — назидательно молвил старик и отошел от дивана.
— Тогда прошу спуститься к столу. Ужин в вашу честь, Юрий Петрович.
Гордеев надел пиджак и последовал за Модестом Казимировичем, мимо радушного хозяина, покинувшего кабинет последним.
Когда они втроем вошли в столовую, все было уже накрыто, а возле буфета стояла Лиза и некий молодой человек хлыщеватой наружности со стаканом виски в руке. Лиза, заметив Гордеева, кивнула в знак приветствия, мило улыбнулась и опустила глаза. Ее спутник, который был изрядно пьян, судя по лихорадочному румянцу на бледном лице, посмотрел на адвоката с неприязнью.