— Случилось что? — озабоченно спросила проводница.
— Да, — ответил Гордеев, поднимаясь с колен. — Я, перед тем как душ принимать, снял кольцо, платиновое, с бриллиантом таким большим. Очень дорогое. Память от первой жены. Сейчас вернулся, вспомнил, а кольца нет…
— Может, закатилось куда?
— Я уже все обыскал, нет нигде… — Гордеев готов был расплакаться. — Мне не столько из-за цены его жалко, сколько как память. Это вагонный, наверное, шутит так.
— Я вас предупреждала, а вы не поверили… Я сейчас наших ментов вызову, линейных, они быстро разберутся.
Марина Сергеевна прошла в купе проводников, и вскоре появились двое дежурных из наряда милиции — лейтенант Тынчаров и сержант Харламов. Это была довольно комичная парочка. Тощий Харламов был на две головы выше толстенького и кривоногого Тынчарова, который к тому же был лет на пятнадцать старше своего напарника. При этом Харламов басил, а Тынчаров говорил неприятно резким и высоким голосом. «Как вилкой по тарелке…» — мелькнула у Гордеева мысль по поводу голоса Тынчарова.
— Кольцо вы сюда положили? — Харламов ткнул пальцем на полированный стол.
— Да, — ответил Гордеев.
— А вернулись когда, кольца не было? — нахмурив лоб, спросил Тынчаров.
— Да.
— Мы сейчас все здесь сами посмотрим, вы подождите в коридоре… — обратился к Марине Сергеевне Харламов.
Гордеев с видом мученика, идущего на крест, наблюдал, как ловкие и опытные сотрудники транспортной милиции, стараясь не шуметь, разбирают его купе люкс на составные части в поисках пропажи. Когда ковролин, диван и полка были отвинчены, а сток в душе разобран, Харламов» Тынчаров признались, что их поиски закончились безрезультатно. Гордеев заметил, что Тынчарова очень заинтересовала бутылка мескаля. Эту мексиканскую водку подарил недавно Гордееву Варганов. Во время их второй, памятной встречи. Гордеев, отправляясь в свой авантюрный вояж, на всякий случай прихватил презент с собой.
— Ничего нет, — со вздохом развел руками Харламов.
— А вы кассету посмотрите. — Марина Сергеевна кивнула головой в сторону потолка, Гордеев поднял глаза и увидел камеры наблюдения. — Там магнитофоны все пишут, что в коридоре делается… Я-то вынуть кассету и посмотреть не могу, а вы имеете право.
— И то… — Харламов хлопнул себя по ляжке, которая навевала мысли скорее о кости, нежели о мясе. — Я как-то позабыл. Камеры-то только в этом вагоне.
Через несколько минут менты, проводница и Гордеев смотрели весьма «интеллектуальное» кино из жизни обитателей VIP-вагона. Ничего поучительного из этой жизни извлечь было невозможно, кроме того факта, что в купе Гордеева никто не входил.
— Придется осмотреть еще раз ваше купе, — с огорчением извинился Харламов. — Мы быстро, — дребезжащим голосом добавил он.
Осмотр купе на этот раз занял немного времени.
— Нашел! Вот оно! — раздалось радостное восклицание Харламова, и его длинные, тощие пальцы извлекли кольцо, застрявшее между спинкой и матрацем дивана. Это было единственное не тронутое во время первого осмотра место. Именно туда Гордеев быстро засунул кольцо, когда доблестные стражи порядка во главе с Мариной Сергеевной отправились извлекать видеокассету из магнитофона. — Даже все разбирать не пришлось…
— Но я же там смотрел, — возразил Тынчаров.
— Значит, не туда смотрел, — бросил Харламов. Лицо Тынчарова начало наливаться кровью. Только сейчас Гордеев заметил, что левый глаз мента косит. Тынчаров взглянул на своего напарника и спохватился: — Извини, я не то сказал.
Это замечание только подлило масла в огонь. Конечно, было бы интересно понаблюдать схватку двух сотрудников внутренних органов, но Гордеев добивался иного результата.
— Спасибо, большое спасибо! — Гордеев схватил руку Тынчарова и стал ее усиленно трясти. — Я рад, я так благодарен! Вот деньги, это вознаграждение. — Гордеев вынул из кармана заранее припасенные сторублевые купюры и пытался всучить их Тынчарову.
— Нельзя, не положено, — мужественно отказался за Харламова от вознаграждения Тынчаров. — Это наша работа…
— Тогда, тогда… — Гордеев пытался сообразить, что же предложить из благодарности. — Тогда давайте выпьем. Вот это. — Гордеев схватил со стола бутылку текилы.
— Нам нельзя, — возразил Тынчаров, не отрывая взгляда от бутылки. — Мы на службе…