Клавдия Семеновна Морозова оказалась очень приятной женщиной. Она была невысокого роста, но передвигалась стремительно, несмотря на свою полноту и возраст.
«Мне бы такую энергию в ее годы». Гордеев наблюдал, как Клавдия Семеновна собирает на стол. Постепенно на белой крахмальной скатерти появился большой гжельский чайник, две вазочки с вареньем — клубничным и из айвы, печенье, розетки и чудесные расписные чашки.
Появление Гордеева не стало для нее неожиданностью. Было уже около одиннадцати вечера, когда он добрался до подъезда Морозовой. Гордеев даже хотел не беспокоить даму в такой поздний час и вернуться на следующий день. Но потом решил все же рискнуть и набрал код квартиры. После первого же гудка из динамика домофона прозвучал женский голос. Морозова словно ждала его. Когда Гордеев представился, Клавдия Семеновна нажала кнопку — и замок подъездной двери открылся.
«Седьмой этаж, только лифт не работает», — предупредила Морозова Гордеева.
Из сегодняшнего разговора с Варгановым Гордеев знал, что Клавдия Морозова около двадцати лет проработала главным бухгалтером в «Росспиртпроме», вместе с ним пережила и перестроечную антиалкогольную кампании, и послеперестроечную смуту девяностых. Варганов очень высоко ценил опыт и ум Клавдии Семеновны. Но с годами он с сожалением замечал, что усложняющиеся с каждым годом правила бухгалтерского учета тяжело даются Морозовой. Варганов предложил Клавдии Семеновне оставить должность главбуха более молодым. Морозовой же он предложил стать его консультантом по финансовым вопросам и учету. При этом ее зарплата даже увеличивалась. Эту должность Варганов пробил специально под Морозову. Клавдия Семеновна с благодарностью откликнулась на предложение шефа…
Но тут началась кашеверть вокруг Варганова. Некоторое время ему было не до Клавдии Семеновны. А теперь ее заявление, что он, Варганов, вымогал у нее взятку, лежало в деле Варганова. Это стало для главы «Росспиртпрома» болезненным ударом. Варганов не понимал, что заставило эту славную женщину так поступить.
— Поверьте, — признавался он Гордееву, — если бы я собственными глазами не видел это злосчастное заявление, я бы никогда не поверил, что оно вообще существует.
— К сожалению, это так… — говорил Гордеев. — А вы не предполагаете, что именно заставило ее так поступить? Может быть, она все-таки затаила какое-то зло? Может, были недоговоренности? Или ситуация с переводом как-то задела ее профессиональное достоинство?
— Ис-клю-че-но! — раздельно произнес Варганов. — Не забывайте, что новая должность позволяла ей курировать в том числе и главного бухгалтера, то есть она фактически пошла на повышение. Я прекрасно помню, с какой радостью она согласилась. Нет, никаких недоговоренностей не было, это абсолютно точно.
— Но не может же такое произойти совсем без причины, — продолжал настаивать Гордеев.
— Верно, — соглашался Варганов, — и я ума не приложу, что именно было этой причиной…
Гордееву так и не удалось вытянуть из Варганова хоть какой-то вразумительной версии. Оставалось надеяться, что сама Морозова немного прояснит ситуацию.
— Вам чай с молоком или с лимоном? — поинтересовалась Клавдия Семеновна, разливая крепкую заварку по чашкам. На ее круглом лице полыхал яркий румянец.
— С лимоном, пожалуйста… — Гордеев внимательно наблюдал за Морозовой.
«Она волнуется, боится чего-то… — подумал он, внимательно наблюдая за тем, что происходит с женщиной, — значит, что-то скрывает… Ну что ж, попытаемся выяснить».
— Как там Виталий Викторович? — Клавдия Семеновна поставила перед Гордеевым чашку с чаем и пододвинула блюдце с дольками лимона. — Мы все за него очень переживаем…
— А как может чувствовать себя человек в тюрьме? — Гордеев сделал маленький глоток обжигающего чая, поставил чашку на стол и посмотрел на Морозову. — Разумеется, плохо.
— Да, вы правы… Чего это я спрашиваю… — Она опустила глаза, что не укрылось от внимания Гордеева.
— …И особенно когда ему предъявляют все новые обвинения. Ложные обвинения… — подливал масла в огонь Гордеев.
Клавдия Семеновна не ответила — она, не отрываясь, смотрела в свою чашку.
— В том числе от людей, которых он уважает…
— Я знаю… — Клавдия Семеновна отвела взгляд в сторону.
Гордеев внимательно наблюдал за реакцией женщины. Ее руки бессильно лежали на столе. Пальцами правой руки она сжимала чайную ложечку. Энергия, еще минуту назад бившая через край, куда-то улетучилась. Перед Гордеевым сидела осунувшаяся и больная пожилая женщина.