В е н ц о в а (улыбаясь). Скажите, Вера Васильевна, почему вы со мной всегда так нелюбезны?
В е р а. Я, Лариса Федоровна, обязана быть с вами вежливой. Я с вами вежлива. А любезной быть я не обязана.
П л о т о в щ и к о в. Вера, что ты там ворчишь?
В е р а. Лариса Федоровна просит разрешения присутствовать, а я ей объясняю, что здесь для нее ничего интересного нет.
П л о т о в щ и к о в. Я прошу разрешить.
В е р а (пожимая плечами). Пожалуйста.
Врывается возбужденный Касаткин, с неизменным
портфелем. За ним следует инженер-полковник
Стражевский, пожилой человек внушительной наружности.
За ним идет Частухин, в парадном костюме, с орденом и
медалью лауреата. Он несет в руках поднос, прикрытый
марлей. Несколько любопытных заглядывают в комнату,
но Николай Иванович сразу захлопывает дверь.
К а с а т к и н. Видели, что творится? Аншлаг, как на боевике сезона. Алексей Георгиевич, родной, считаю своим долгом сигнализировать тебе - в народе уже все известно, идут различные толки... Интересно было бы выявить у кого это такой длинный язычок? Вот, ей-богу, люди! (Стрижевскому.) Виноват, полковник, проходи, знакомься с людьми и вообще чувствуй себя как дома.
С т р а ж е в с к и й. Весьма польщен, но позвольте мне чувствовать себя находящимся при исполнении служебных обязанностей. (Щелкнул каблуками и наклонил голову.) Инженер-полковник Стражевский. Кому я должен предъявить документы?
П л о т о в щ и к о в. Плотовщиков. Пройдемте ко мне, товарищ инженер-полковник.
С т р а ж е в с к и й. Я уполномочен ознакомить членов комиссии с актом лабораторного исследования.
П л о т о в щ и к о в. Прошу ко мне, товарищи.
Пропускает в дверь своего кабинета Стражевского,
Вострякова, Филатову, Частухина и Веру. Касаткин,
поколебавшись, устремляется за ними.
В е н ц о в а (бросается к Нине Павловне). Ниночка, умоляю, - что нам говорил Вячеслав Алексеевич?
Н и н а П а в л о в н а. Клеймо, вероятно, отберут.
В е н ц о в а. Бог с ним, с клеймом. Я боюсь проработки. Он не сказал вам, что же в конце концов решено?
Н и н а П а в л о в н а. По-моему, ничего еще не решено.
В е н ц о в а. Ах, оставьте, Нина, я ведь не девочка. Плотовщиков настроен против Николая, и, будьте покойны, он сумеет продиктовать комиссии любое решение.
Н и н а П а в л о в н а. Лара, я вас очень прошу: не говорите гадостей о моем муже и моих друзьях. Мне это неприятно.
В е н ц о в а. Ниночка, извините, я взволнована и поэтому резка.
Н и н а П а в л о в н а. При чем здесь резкость?
Вошел Николай Леонтьев. Он в белом рабочем халате и
такой же шапочке. Огляделся, снял шапочку, не
торопясь пригладил волосы.
Н и к о л а й. Ася, скажи Алексею Георгиевичу, что я пришел.
Громова вошла к Плотовщикову.
Здравствуйте, Нина Павловна.
Н и н а П а в л о в н а. Здравствуйте, Миколушка.
В е н ц о в а. А со мной ты не здороваешься?
Н и к о л а й. Где ты была вчера вечером? Тебе передали, что я звонил?
В е н ц о в а. Ты отлично знаешь, я не привыкла, чтоб у меня требовали отчета, да еще в таком тоне.
Н и к о л а й. Не хочешь отвечать - не надо.
В е н ц о в а (после паузы). Ну, хорошо - сейчас не время ссориться. Я была у Анатолия.
Н и к о л а й. Я так и думал.
В е н ц о в а. Если ты ревнуешь - это глупо. Я поехала к нему, чтоб посоветоваться насчет твоих дел.
Н и к о л а й. С ним? Насчет моих дел? Каких моих дел?
В е н ц о в а. Он еще спрашивает! Весь завод знает, что заказчик возвратил бракованную деталь с твоим личным клеймом. Как это некстати, только ты начал опять немножко подниматься...
Н и к о л а й. Сегодня знает весь завод. Но вчера вечером, кроме дирекции и ЦК Союза, об этом никто по знал. Кто же тебе сказал?
Венцова молчит.
Анатолий?
В е н ц о в а. Да.
Н и к о л а й. Скажи, Лара, чем я тебя обидел? Неужели я такой грубый, такой подозрительный, такой чужой тебе человек, что мне нельзя говорить правды, а приходится обязательно врать?
В е н ц о в а (смущенно). Мне показалось, что для тебя нужнее...
Н и к о л а й. Для меня вчера было нужнее всего на свете, чтоб ты приехала ко мне. Я хотел, чтоб ты меня отругала, а потом поплакала и утешила... Вот что дорого, а на черта мне твоя дипломатия? (Помолчав.) Да что говорить - когда мне плохо, тебя никогда нет.
В е н ц о в а (расстроена). Да, теперь я сама вижу, что надо было сразу поехать к тебе. Если бы ты позвонил на полчаса раньше...
Н и к о л а й. Если бы... Когда человек любит, ему ничего говорить не надо, он все сам понимает, а если нет - хоть говори, хоть кричи...
В е н ц о в а (быстрым шепотом). Тише, мы не одни. Мы обо всем поговорим потом, и я докажу тебе, что ты ошибаешься. А сейчас ты должен понять, что твое положение очень серьезно. Вчера Анатолий говорил о тебе в доброжелательном тоне, он до сих пор сожалеет о вашей ссоре и очень тебе сочувствует. Но имей в виду - выступать он будет резко, иначе нельзя. Плотовщиков настроен против тебя, и Анатолию неудобно занимать примиренческую позицию. Ты только не задирай никого и не спорь, признавай все, что будут говорить, тогда обойдется: прием в партию отложат, клеймо на год отнимут, - это обидно, но все-таки лучше, чем публичный скандал. Ты все понял?
Н и к о л а й. Понял, да.
В е н ц о в а. У тебя совершенно отсутствующие глаза. Ты все понял?
Н и к о л а й. Все. Нет, вру - ничего не понял. И, наверно, не пойму. Мудрено. Ты иди, Лара, я уж как-нибудь сам... отвечу.
Вернулась Громова. Она ставит на стол накрытый марлей
поднос и снимает марлю. На подносе отшлифованная до
ослепительного блеска круглая деталь из серебристого
металла. Вслед за Громовой вышли из кабинета Вера
Ермолаева, Частухин, Филатова, Стражевский,
Востряков, Касаткин, Плотовщиков. Первые трое
занимают места во главе стола, остальные
рассаживаются по его длине.
П л о т о в щ и к о в. Присаживайся, Николай Прокофьевич.
Н и к о л а й. Ничего, постою.
П л о т о в щ и к о в. Садись. Будешь отвечать - тогда встанешь. Ермолаева, начинай. Нина Павловна, прошу вести... парламентскую.
В е р а. Пожалуйста, товарищ полковник.
С т р а ж е в с к и й. Буду предельно краток. Мы - ваши постоянные заказчики - привыкли с глубочайшим уважением относиться к марке вашего предприятия. Тем печальнее данный казус. Казус, насколько мне помнится, беспрецедентный в практике наших отношений. Вот передо мной два документа, с ними все присутствующие уже знакомы Технические условия заказа и акт лабораторного исследования. (Надел очки.) Наименование детали: маховичок-эксцентрик со скользящей втулкой, материал - сплав РТ-200, количество - тридцать штук. Актом лабораторного исследования установлено: наличие биения вокруг оси вала при допуске до двух микронов - шесть микронов, непараллельность плоскостей... Я полагаю, нет необходимости оглашать полностью? Здесь собрались взрослые, технически грамотные люди, которым незачем разъяснять, что в нашем деле подобное и даже менее значительное нарушение установленных допусков могло, в том случае, если бы оно осталось незамеченным, привести к последствиям, мягко говоря, пагубным. Вот все, что я считал своим долгом заявить.
В е р а. Вопросы?
Ф и л а т о в а. Вопрос к Леонтьеву. Твоя работа?
Н и к о л а й. Клеймо мое.
Ф и л а т о в а. Скажи, Николай, как это могло случиться, что ты сделал брак, да еще поставил на нем свою подпись?
Н и к о л а й (помолчав). Не понимаю.
В о с т р я к о в. Это не объяснение.
Н и к о л а й. Не объяснение? В таком случае, объясняю своей преступной халатностью. Подходит?