Н и к о л а й. Я - вам?
В е н ц о в а. Мне редко кто-нибудь нравится, но, когда это со мной случается, я не боюсь об этом сказать прямо. Если б на нас не глазел вон тот официант, я бы вас поцеловала. Вот что: сейчас мы с вами сбежим отсюда и пойдем бродить по улицам. Идет? Почему вы молчите?
Н и к о л а й. Думаю. Чудно. Жил человек тихо, и вдруг в один день вся жизнь его перевернулась. И хорошо... и - тревожно.
Занавес
Действие второе
ОСЕНЬ
Воскресное утро на даче у Частухиных. Солнечная
терраса. Перила заплетены отцветающими настурциями. В
плетеном кресле - Нина Павловна Частухина
сорокадвухлетняя женщина, не молодящаяся, но
моложавая, всегда очень покойная и приветливая. Перед
ней - рабочий столик с портативной пишущей машинкой.
На ступеньках крыльца, подставив лицо под нежаркие
лучи солнца, сидит Венцова в легкой фуфайке и
шерстяных спортивных брюках. На коленях полевая
сумка, заменяющая ей портфель. Где-то поблизости
молодежь играет в волейбол. Доносятся звонкие голоса,
визг, смех, судейские свистки и глухие удары по мячу.
Н и н а П а в л о в н а. Лара, очнитесь. Готово.
В е н ц о в а. Как - уже? (Вскочила на ноги.) Нина, вы солнышко, я вас обожаю. Сколько страниц?
Н и н а П а в л о в н а. Пустяки - девять.
В е н ц о в а. Сто семьдесят шесть и девять - сто восемьдесят пять. Шестьдесят фотографий и шестнадцать чертежей.
Н и н а П а в л о в н а. Целая книга.
В е н ц о в а. Ниночка, я просто не знаю, как мне вас благодарить... Это такая наглость с моей стороны...
Н и н а П а в л о в н а. Не болтайте чепухи. Когда книгу издадут, разрешаю купить мне пробный флакон духов. Идите играть в волейбол. Я сейчас отнесу Вячеславу последние шесть страничек и приду на вас посмотреть. Когда вы на площадке - я не в силах оторвать глаз.
В е н ц о в а. Ниночка, милая, не гоните меня. Я лучше посижу с вами можно? Честно говоря, я так волнуюсь...
Н и н а П а в л о в н а. Почему?
В е н ц о в а. Странно, правда? И даже нескромно - ведь метод не мой, книга тоже не моя, и вообще, что я такое - десятая спица в колеснице. И все-таки для меня очень - поверьте, Нина, - очень важно, что нам скажет сегодня Вячеслав Алексеевич, и больше всего на свете я хочу, чтоб нашу книгу напечатали я чтоб мальчики стали лауреатами... Я не могу сейчас всего говорить...
Н и н а П а в л о в н а. И не говорите. Я все прекрасно вижу.
В е н ц о в а. Вы не можете видеть то, чего никто не видит.
Н и н а П а в л о в н а. А почему вы так убеждены, что никто ничего не видит?
В е н ц о в а. Фу, вы меня даже в краску вогнали. (Пауза.) Мы говорим об одном и том же?
Н и н а П а в л о в н а. Мне так кажется.
В е н ц о в а (жест в сторону площадки). О нем?
Н и н а П а в л о в н а. Ну, конечно же, Ларочка.
В е н ц о в а (подбежав, порывисто обняла Нину Павловну). Умница моя! Скажите, Нина, умоляю вас, - только совсем откровенно, - что вы о нем думаете?
Н и н а П а в л о в н а. Ничего не думаю. Просто я его нежно люблю, как, впрочем, и Милку и всю их семью. А с Людмилой Петровной я была очень дружна, она и умерла здесь, на моих руках...
В е н ц о в а. Как я рада, что вы меня не осуждаете. Да, да, да, я старше его на три года, разная среда - разная культура... все это верно, но, в конце концов, мне совершенно наплевать, как я буду выглядеть со стороны. Я ведь не вьющееся растение, я человек независимый, привыкла жить одна, сама себя кормить и одевать - и никому не давать отчета. Так что, вероятнее всего, замуж я за него не пойду...
Н и н а П а в л о в н а (вздохнула и погладила Венцову по волосам). Бедняжка вы...
В е н ц о в а. Почему бедняжка?
Н и н а П а в л о в н а. Потому что все это вы про себя выдумали, так в жизни не бывает. Если уж пошло на откровенность, скажите прямо, что твердо решили выйти замуж за Колю Леонтьева и вообще давно хотите замуж, потому что приспела пора, надоело жить бобылкой, потому что от вашей мужской независимости за версту разит одиночеством. И дай вам бог счастья, хорошего мужа и обязательно детей - без них жизнь не может быть полной. (Пауза.) Вы-то его любите?
В е н ц о в а. Да. А иногда, как подумаю, - н-нет. Ох, разве это можно знать?
Н и н а П а в л о в н а. По-моему, можно. Наверно, я очень несложная натура, но разбудите меня среди ночи и спросите: "Нина, кого ты любишь?" - я вам так, без запинки, и отрапортую: "Люблю своего мужа Вячеслава Частухина, считаю его самым умным и благородным из всех, кого знаю. И даже самым красивым".
В е н ц о в а. Вы счастливая, вам позавидуешь. Ох, не знаю, способна ли я теперь на такое чувство, - оно слишком дорого обходится. Я ведь очень любила... вы его не знаете, он большой человек, генерал, много старше меня, умница, с изумительной биографией... Мы познакомились перед войной на корте, я тогда работала тренером, а потом мы встретились на Первом Украинском...
Н и н а П а в л о в н а. Где он теперь?
В е н ц о в а. Кажется, в Москве. У него жена, взрослые дети. Я бы для него пошла на все, но он сказал, что не хочет жить двойной жизнью. Он прав, конечно. (У нее на глазах слезы.) Ниночка, поймите меня - я уже отравлена. Я не корыстолюбива, но полюбить человека неяркого, незначительного я уже не могу.
Н и н а П а в л о в н а. Господи, на свете столько интересных людей!
В е н ц о в а. Совсем не так много, поверьте мне. Ниночка, все интересные люди давно женаты, страшные трусы и отвратительно избалованы. Вам смешно?
Н и н а П а в л о в н а (сдерживая смех). Извините меня, Ларочка.
В е н ц о в а. Пусть я тысячу раз эгоистка, но ханжой я никогда не была. Скажу вам честно - когда я увидела Колю, то сразу поняла: этот мальчик и есть тот самый драгоценный сырой материал, из которого в нашей стране делаются министры и депутаты. У Николая отличные данные, но он слишком мягок, его уже начинает эксплуатировать этот Востряков... Думайте обо мне что хотите, но я знаю, уверена: если Николай будет со мной, я сумею его направить, я в пять лет сделаю из него человека. И не беспокойтесь за него ему будет хорошо, авторы всегда любят свои произведения, так что я буду его очень любить.
Н и н а П а в л о в н а. Скажите, Лара, какое у вас образование?
В е н ц о в а. Областной техникум физкультуры. Я не успела получить диплома, потому что...
Н и н а П а в л о в н а. Все ясно. Незаконченное среднее. (Кричит.) Славушка!
В е н ц о в а. Почему вы спросили?
Н и н а П а в л о в н а. Сейчас скажу. (Кричит.) Славка, поди сюда. На минуту.
В дверях появился Частухин. Он в нижней рубашке с
засученными рукавами, широченных лиловых в крупную
коричневую клетку штанах "гольф" с заплатами на
коленях из разноцветной кожи. На лбу зеленый
целлулоидовый козырек. В руках - железный совок.
Ч а с т у х и н. Ниночка? (Увидев Венцову, попятился.) Лариса Федоровна, извините...
В е н ц о в а. Вячеслав Алексеевич, милый, не уходите. Дайте на вас полюбоваться.
Ч а с т у х и н. Я вижу - мои штаны произвели на вас неотразимое впечатление.
В е н ц о в а. Да, не скрою. Откуда у вас эта роскошь?
Ч а с т у х и н. Куплены в городе Батуми у механика английского парохода летом тысяча девятьсот двадцать шестого года. Незаменимы при садово-огородных работах.
Н и н а П а в л о в н а. Давно мечтаю выбросить их на помойку. Но Славка не позволяет.
Ч а с т у х и н. И никогда не позволю. Это наша единственная семейная реликвия. Она заслуживает того, чтобы ее хранили под стеклом - в назидание потомству.
Н и н а П а в л о в н а. Ты мерзкий склочник. (Венцовой.) Ладно уж покаюсь. Мой грех - моя покупка. Он сопротивлялся, не хотел носить - я заставила. Теперь он сводит со мной счеты.