Рэдди смотрел на темнеющее небо и пытался вызвать в себе то воспоминание, чувство утраты, которое каждый человек переживал, покидая родной мир. И не мог, хотя не раз сам испытывал. Это нельзя в должной мере осознать, а значит, нельзя запомнить. Также как нельзя избавиться от того, с чем жил всегда.
Как и любой человек в Галактике, Рэдди сжился с постоянной тягой в космос и с постоянной тоской по тому, чего он даже не знал. В отличие от остальных, иногда он ловил себя на смутной мысли, неуловимом ощущении — он знает, чего ему не хватает, и знает, что искать. Только не знает — где.
Он всё-таки не привык думать за других, решать за других, всего две недели непрошенные капральские нашивки струились синими огнями на его воротнике, но реальность уже успела мумифицировать следы былой эйфории, придавливая голову к палубе, будто под гнётом чудовищной силы тяжести, которую ощущал только он. Чужие ошибки теперь становились его ошибками, и то, что случилось вчера, ещё недавно вызывало лишь смех и шутки в пилотском кубрике, но сегодня Рэдди было стыдно. Стыдиться не хотелось, оттого он всё больше раздражался сам на себя.
Чужие ошибки? Его, рэддины ошибки выглядывали отовсюду, отражались в зеркальных панелях, стен, мерцали в огоньках иллюминации. Хороший командир узнал бы обо всём заранее и… Что именно «и», Рэдди ответить толком не мог, и это злило ещё больше. Нужно ли ему всё это, зачем? Нашивки эти не значили за пределами гравитационного колодца Пентарры ровным счётом ничего. Да и ему самому ещё, похоже, только предстоит понять им цену.
— Осторожнее!
Кажется, Рэдди наткнулся на кого-то в полутьме перехода. Голос женский, скорее необязательная предостерегающая фраза, чем искреннее возмущение. И в самом деле, с кем не бывает.
— Извините, что-то я разошёлся… Я вас не ушиб?
— Нет, ну что вы!
Ура, на него и вправду никто не обиделся, он и сам понимает, что — хам и невежа. ПКО на марше. Рэдди-Везунчик. Проклятье.
И чего они творят по углам эту темень?
В ответ на его душевный стон тут же стало светлей. Теперь он мог оглядеть собеседницу, не прибегая при этом к десантным фокусам смещения области зрения. Худощавая, нескладная, губы чуть более полные, чем ему нравится, пепельные волосы гладкой волной на хрупких плечах, укрытых тонким слоем ткани. В её облике не было ничего, что выделило бы из толпы. Обычная жительница периферийного мира Пентарры. По крайней мере, с первого взгляда. Хотя нет. Что-то всё-таки выделяло. Рэдди чуть не поперхнулся, заметив ответную оценивающую щекотку её глаз.
— У вас кто-то из близких болен?
Признаться, нетривиальное утверждение. Но, спасибо за продолжение разговора, ещё немного, и от неловкости он начал бы кусаться. Девушка спасала его от собственных раздумий, но толку с того. Сегодня он был явно не в ударе по части разговорчивости.
— Нет… подчинённый. Несчастный случай при выполнении упражнения в реальных полётных условиях. Там нужно было пройти такую петлю… простите.
Она уже открыто смеялась, пряча взгляд где-то в тени ресниц.
— Да бросьте вы! Ничего же страшного? Он же скоро поправится?
— Да, в общем… Скоро, конечно скоро!
— Ну, так что же огорчаться?
Не сговариваясь, они вместе двинулись вдоль изгиба очередной галереи. Выход к подъёмникам где-то в той стороне. Незаметно для себя он перешёл с ней на ты, а, может, это она первая отбросила величательные артикли? Рэдди не заметил.
— Да как сказать, служба. Просто есть вещи, которые там сами собой разумеются. Правила хорошего тона, назовём их так.
— Ну… — протянула она, — не нужно так уж строго следовать каким-то правилам. На то они и нужны — указывать, как нам поступать, если всё равно, делать что. Выбор должен быть перед самим человеком.
— Да, согласен, но тут уж мой выбор просто совпадает с предписаниями, ничего не поделаешь. Иначе фиговый будет из меня командир.
Он снова нескладно усмехнулся. Как ни странно, поганого настроения как не бывало. А девушке всё не надоедало выслушивать его бредни. Что ж… это ему нравилось.
— Я как будто и в самом деле чувствую свою ответственность, безобразие. Пусть небольшую, но вполне весомую, и я же для этих людей в конце концов не отцом с матерью должен стать, а командиром.