— Гмм, — Эрнесту стоило большого труда сдержать улыбку. Типичные шипящие жесткие звуки не оставляли больших сомнений в национальности торговца. Почему он продолжал себя позиционировать как «мистера Хелльстрёма» — загадка.
— Потом разыграли меня, оплатив пустышкой пару часов.
— Пустышкой?
— Ага. Ну вы знаете, человеческие попытки подделать «бусины». Благо я тогда проверил не один раз. По какой-то причине мой звёздник не заметил засады с первого раза. Пани Лемай была очень доволен шуткой и предложил купить отличный аппарат для проверки «бусин».
— И вы?
— Отказался, ведь проверка всё-таки была успешной!.. А, да, из последнего — перед всей этой историей с той... с теми...
— Со злоумышленниками, — нашёлся А.Н.
— Да, с ними. Он посоветовал мою лавку одному высокопоставленному джосеру. Спасибо хоть, предупредил заранее. Я люблю клиентов, но не очень люблю арахнидов. Впрочем, он (или она) заплатил неплохо.
— Лемай или арахнид?
— Конечно же арахнид! Лемай и так прекрасно платили. С каждым посещением забирали пару редких и просто ценных пар, никогда не торговались. Правда, «на чай» оставлял очень редко.
— Платил при этом чем?
— Исключительно валютой. Жетонами, ложной икрой, палочками окапи. Да, в такой последовательности. Джосерской чушью предлагал, но я отказался — их же если не успеешь поменять, то пиши пропало. Галькой наммунгов... хм, тоже не предлагал.
— А «бусины»?
— Платил ими два раза. В первую крупную покупку — восемь пар доколониальных редких часов. И в тот раз с «пустышкой», после он оплатил заказ уже полноценной бусиной.
— Ещё один, последний вопрос. После этого вас пытались убить?
Ломбардщик покосился на Эрнеста и ссутулился. Он откровенно не хотел говорить. Боялся? Или проникся преданностью? Мужчина ещё не знал, но от его действий зависело - станет ли он информатором Эрнеста (живым, здоровым и чуточку более богатым), или же - ещё одним досадным фактом в биографии экс-детектива.
передача данных прервана
Глава 2.3. Часть третья.
передача данных возобновлена
Место: Новый Город
Локация: Нюлоук, уровень 3b
Время: Пятница, 20:24
Кшиштоф Больцман мялся. Кандидат заметил — разговор задел в толстяке нечто тревожное. Старое унижение, умиротворённое самоуспокоением и солидным взносом за безопасность. Но, к счастью, ораторским искусством любитель часового искусства не обладал.
— Что за глупый вопрос, пан Эрнест...
— Кшиштоф, — мягко прервал кандидат и сверкнул глазами. — Пожалуйста, ответьте.
— Ну ладно, ладно... — ломбардщик почесал затылок. — После первой да, было несколько неприятных случаев. Обычная шпана и «быки», откуда-то узнавшие о «бусине». Я тогда укрепил задний шлюз и стал постоянно носить пистолет. А вот после второй было всё очень спокойно. Даже налоговый инспектор, чтоб его кордул сожрал, не посещал чаще необходимого.
— Я вас понял. Что ж, Кшиштоф. Ваш долг закрыт.
— Правда? — недоверчиво осведомился ломбардщик.
— Истина. Сколько стоит этот ваш «Гепард»?
— Леопард. Что ж, если вы настаиваете...
Больцман назвал сумму. Эрнест проморгался. Но заплатил всё до последнего жетона, пообещав себе в следующий раз параллельно с разговором запрашивать средневзвешенную цену на каждый из предложенных образцов. В будущем этот человек мог быть ему полезен. Хотя бы как источник свежих слухов в малой Бесильне.
В целом встреча оказалась полезной. Больцман не выдал ни одного имени. Несмотря на очевидную токсичность деловых взаимоотношений с Лемаем, отметил А.Н. Видимо, какие-то сделки оказали слишком одурманивающее впечатление на часовщика. Либо же — он умолчал о каких-то взаимных договорённостях. Но кандидат понимал — какими бы они ни были, даже маскирующийся под скандинава поляк прекрасно понимал их зыбкость и незначительность. Иначе бы молчал, как асакку на допросе.
— До встречи, Кшиштоф, — кивнул кандидат, натягивая на голову шляпу.
— Да, мистер Эрнест! — окликнул его часовщик.
— Ещё что-то? — поднять бровь вверх.
— Даниэль Лемай может казаться очень обходительным дельцом, я бы даже сказал — шляхтичем. Но внутри него сидит кое-что похуже джосера нутром. Даже если вы попадали в неловкое положение — главная неловкость ещё вас ждёт.
— В плане?
— Увидите, — тонко улыбнулся часовщик, откинувшись на спинку кресла.