— Да не вопрос, — хмыкнул водитель сквозь матовое стекло, а на перегородке открылось окно универсального валютоприемника. — Деньги вперёд.
Пока такси круто взлетало на эшелон, кандидат раскурил трубку и составил краткий план действий. Запас налички и обменных веществ имелся и был раскидан между четыремя квартирами. Легальные, в доме Стэнтора и Новом Городе, накроют до заката, первую «конспиративную» — от силы через двое суток. В квалификации коллег он, конечно, сомневался, но не сильно. Время есть.
И собраться, и перекатиться, и даже послать весточку о провале. Но сначала — избавиться от всего цифрового. Эрнест вывел на активный «экран» зрачка почту. Специалист подчистил следы пребывания А.Н. в «Будде». Впрочем, кандидат и так оставил слишком много ДНК. Которое уже давно есть в системе. Пожалуй, лучше о провале Организация узнает от него. Чем от милашки Хильдур из «Чёрного листка». Наверняка она примчалась при первых выстрелах.
За время, проведенное в силах безопасности, А.Н. очень привык к отчётам. Наверное, даже слишком.
Принявший в валютоприемник десяток урдалебских жетонов (и оттого страшно довольный) таксист оставил его у приметного бара и улетел. Эрнест же аккуратно прошел мимо зоны действия камер и, смешавшись с толпой, перешел на параллельную улицу. Сделал замкнутый круг, проверяя наличие слежки и упорядочивая мысли. Плавно остановился, проверяя карманы плаща, словно что-то не смог найти. И наконец, ввалился в нужную дверь подъезда, приложив ключ-перстень.
На знакомой двери висел рыжий волос, и кандидат, быстро отперев замок, вошел внутрь. Сразу же скинул на пол мокрый плащ и окровавленный пиджак. Предвкушая, как вскроет пачку неприкосновенного запаса. «Весёлый урдалеб», шесть бутылок в картонной таре. А.Н. ослабил узел галстука с третьей попытки. Не обращая внимания на шум Города за окном.
Возможно, именно поэтому он не замечал чужого присутствия, пока не вошёл в зал. Где услышал тихий и сухой одиночный смешок. Волосы на загривке мгновенно пошли волнами, но Эрнест уже привычным усилием воли привычно погасил ужас внутри. Что ж, подумал он, ожидаемо. Сколько верёвочке не виться — а конец настанет.
— Руки над головой. Медленно, — хрипловатый баритон показался кандидату знакомым. Недобиток с «Будды»? — Повернись.
Взору Эрнеста предстал мужчина неопределенного возраста, сидящий в его любимом кожаном кресле. По профессиональной привычке А.Н. поискал приметы — и не нашёл. Обычный человек, не особо героической внешности, даже неопределённого возраста. Какого именно — непонятно. Среднего возраста? Не вполне удачное омоложение от «палочников»? Побитый жизнью ровесник? Моложавый? Лёгкая небритость, чёрная рубашка. Кожаная куртка с замысловатой вышивкой. Сухая. Значит, под ливень он не попал и сильно опередил кандидата. Пистолет в руке. Светящийся голубым пузатый ствол. «Хозяйский». Раз под ливень не попал — то точно успеет до срабатывания преломляющего поля. Пат.
— Мне очень не хочется будить твоих соседей, но если ты дернешься, то я пальну, — негромко объявил визитёр. — В левом кармане брюк револьвер. Не отрицай, знаю. То, что он полирежимный, дело не меняет. Двумя пальцами вытаскивай и кинь в угол. Медленно. Палец на спусковом крючке, помни.
Кандидат подчеркнуто аккуратно извлек верный «Тот Самый». Размашисто кинул его подальше, в процессе прикидывая возможные варианты выкручивания. Прикидывать не получалось.
— Будет много шума, и проснутся многие. Вряд ли они будут рады беспорядку в доме, — попытался неловко сострить Эрнест.
— Когда они очнутся, меня уже не будет на месте, — веско возразил визитер и внезапно приказал: — Продолжи фразу. Verum sine mendacio, certum, et verissimum.
Организация. Эрнест остолбенел, однако наиболее разумная часть мозга, к счастью, действовала сама.
— Quod est inferius, est sicut quod est superius.
— Et quod est superius, est sicut quod est inferius. Неплохо ты пошумел в «Будде», — одобрительно качнул головой визитёр. — Я бы даже сказал — ударно. Можешь кстати, помыть руки — кровь наверняка натекла в рукава. А химчистка, сам знаешь, дело дорогое. Расходы почище иных информаторов.
— Можешь хоть ствол опустить? Нервно, знаешь ли, — осведомился Эрнест.
— Ещё предложи поименоваться, — хмыкнул агент, однако пистолет положил на столик. Ближе к своему краю. Блеснул чёрный перстень на мизинце. Знак отличия или просто элемент шика? Все известные Эрнесту агенты носили изумрудные гололиты, но — не этот. Впрочем, мало кто из них удостоверивался лишь клятвенной формулой. Электротату как-то успокаивало больше.
— Электротату глупо будет спрашивать?