– Мы не колдуны, мы любители, – сказал Эрик.
– Это не важно, – отмахнулся таксист. – Это, в общем, мое желание. Ведь вы все равно как-то собираетесь возвращаться?
– Ну? – тупо сказал Богдан.
– Ну, так поехали! – воскликнул Гриша.
Путь домой любителям показался слишком долгим и чересчур тоскливым. Даже музыку на этот раз Гриша поставил совершенно душераздирающую, словно желая подыграть пассажирам в их настроении.
Богдан тщетно пытался отделаться от чемоданчика. Эрик задумчиво смотрел на мелькающие за окошком огни тоннеля. Криста шептала себе под нос что-то нечленораздельное – очевидно, какие-то заклинания – и поглаживала маленькое урчащее Чудовище…
Перед дверью в привычный мир такси притормозило. Таксист выглядел довольно озабоченным.
– Чего? Чего вы стали? – вздрогнул Богдан, отвлекаясь от ковыряния в замке наручников.
– Чую засаду, – проговорил таксист.
Криста закрыла глаза и протянула вперед руки.
– Да, – прошептала она. – Там есть кто-то…
– Ну, так придумайте что-нибудь, чтобы проехать можно было, – попросил таксист.
– Тогда колдуем Невидимость? – предложил Эрик.
– А что еще остается? – Криста пожала плечами.
Любители взялись за руки и нестройным хором проговорили заклинание.
– Вроде получилось… – неуверенно сказала Криста. – Езжайте быстрее, а то нас слишком много, и машина тяжелая – на такую массу маны может просто не хватить.
Всполошенные рассказом караульного, который в панике бежал со своего поста у Люка на Тот Свет, гномы направили в секретный тоннель свои самые мощные силы, основой которых стал бронепоезд под гордым именем «Врешь – не возьмешь!» На броневых листах его виднелись следы давних сражений, тщательно заваренные и любовно закрашенные.
Гномы были не особо сильными вояками, однако же, во всем ценили основательность и качество. А потому засаду на месте уничтоженной каменной пробки они подготовили серьезную.
Помимо бронепоезда было пригнано сюда множество гномов-резервистов, которые немедленно принялись возводить блокпосты из мешков с песком, комфортабельные вагоны-теплушки, штабной поезд и десяток полевых кухонь на дрезинах. Для того, чтобы разместить все это хозяйство, туннель перед Люком был оперативно расширен, проложены дополнительные железнодорожные пути, проведено электричество для мощных прожекторов и вентиляторов.
Гномы были как раз очень заняты запуском резервного генератора электроэнергии и сборкой нар для гномов-караульных, а потому им было не до наблюдений за самим люком.
А потому никто не заметил, как в воздухе, словно сидя на невидимом стуле и нелепо держа перед собой «баранку» от руля, под странное тоскливое мяукание, пролетел с испуганным видом пролетел какой-то человек.
Просто на таксиста Гришу магической силы заклинания Невидимости как раз и не хватило.
Волкоп задумчиво разглядывал плоский блестящий чемоданчик, доставленный в Волшебную Москву с чужой территории. Ему легко удалось освободить Богдана от наручников, и теперь тот с наслаждением потирал натертое металлом запястье.
Чемоданчик лежал на капоте патрульной машины: на всякий случай странное послание римской мафии было решено увезти за МКАД – подальше от центра города.
Любители в ожидании смотрели то на Волкопа, то на чемоданчик. Им было интересно, к какому решению придет главный хранитель правопорядка в Волшебной Москве.
– Хм, – сказал, наконец, Волкоп. – Внутри нет ничего противозаконного. Это не наркотики, не взрывчатка, не деньги…
Любители сразу же поверили Волкопу: взгляд у того был поострее рентгена. Волкоп задумчиво прищурился и сказал:
– Там что-то вроде пластика и резины…
Любители удивленно переглянулись.
– Странно, – сказала Криста. – И как это резина может быть связана с выборами.
– Мне все равно, – сказал Волкоп. – Но чемодан этот открывать не будем. А еще лучше…
Волкоп достал из кобуры свой знаменитый реализатор.
– …отправим-ка его на сто первый километр!
– Правильное решение! – с облегчением произнес очень волновавшийся по поводу непонятной посылки инспектор Горемыкин.
Однако Волкоп ничего сделать не успел: внезапно защелки чемоданчика звонко щелкнули, и крышка его принялась подниматься под приятную мелодию – как из музыкальной шкатулки.
– Ложись! Бомба! – заорал Богдан и бросился в пыльную землю.
Никто, однако же, не последовал его примеру. И Богдан с удрученным видом поднялся на ноги, отряхиваясь и бормоча под нос какие-то ругательства.
Между тем чемоданчик раскрылся полностью. И тут же раздался хлопок и свист – как у сдувающегося воздушного шарика. Однако же ничего не сдувалось – напротив, словно спасательная резиновая лодка, из чемоданчика вывалилось и принялось раздуваться в объеме нечто бесформенное.
Бесформенное, впрочем, только поначалу: с неприятным звуком в сторону оттопырилась рука, потом нога, потом изнутри была выдавлена наружу голова, которая по мере надувания обрела достойный и респектабельный вид некоего седовласого джентльмена.
Наконец, под короткий, довольно непривычный звук выскочили наружу и оформились нос и уши джентльмена, и шипение прекратилось. Вновь надутый человек легко и даже изящно поднялся на ноги.
– Здравствуйте! – улыбаясь неправдоподобно белозубой улыбкой, с легким акцентом произнес джентльмен. – Разрешите представиться: Кандидат в Маги от Волшебного полигона Нью-Йорк. Можете звать меня просто: мистер Мистер…
Часть вторая. У БУДУЩЕГО ДЛИННЫЕ РУКИ
1
«– Дорогие друзья! Не побоюсь этого слова – братья по Игре, Игре, которая сплотила нас, объединив против множества бед и лишений, что хлынули на наши счастливые некогда земли! Но время ли оглядываться назад, на тот, уже забытый нами, так называемый „нормальный“ мир? Многие скажут – зачем? Ведь мы можем спокойненько жить и так, привыкнув к несуразностям волшебной Игры, забыв, что, по сути, все мы помещены в одно тесное гетто – за невидимой границей всего остального мира, как ни называй эту границу – Периметр ли, Локализация ли!
А что это значит, спрашиваю я себя? Это значит, что кто-то, не будем показывать пальцем, кто, посмел покуситься на одно из важнейших прав человека – право на свободу передвижения!…»
Уверенный, исполненный энергии и крайне убедительный голос плавно разливался меж стен, лаская слух точно выверенным тембром – словно приятная фоновая музыка в дорогом ресторане.
– Хорошо болтает, уверенно, – одобрительно сказал толстяк Большая Мама, сидевший прямо на полу впереди всех.
– Демагогия, – скривился обладатель длинных дрэдов Веник. – Он что угодно скажет в угоду избирателям…
– Ну, уж нет, у нас это не прокатит, – усмехнулся с головы до ног татуированный Крюгер. – Наш избиратель – особенный, ему совсем другого надо, а атаманша?
– Это точно, – машинально отозвалась Марина, погруженная в свои собственные мысли.
Разбойники сидели в большой лекционной аудитории, лениво пялясь в проецируемое на развернутый экран изображение. Изображение было стереоскопическими и проецировалось прямо из глаз подопытной крысы-мутанта, которую вывели в мрачных лабораториях биофака любопытные разбойники-экспериментаторы.
Крысы, как известно, и без того в Волшебной Москве были таковы, что своим видом вызывали оторопь и приступ страха, но разбойники-студиозусы из Университета, что на диких и неприступных Воробьевых горах, своими изуверскими опытами создавали совсем уж невообразимых монстров.
Впрочем, сама крыса-проектор не вызывала у разбойников никакого удивления. Они следили за теледебатами, которые вовсю уже шли по волшебному телевидению.
Кандидатов в Маги было немало. Неожиданно побороться за этот пост вызвалось множество крупных фигур Волшебной Москвы. Оно и понятно: Маг обладает почти абсолютной властью в Игре – вплоть до ее, Игры, прекращения.