Благодаря польскому историку П. Кролю нам стало известно о составе полков Хлопицкого и Ельского из архивных документов АГАД[45]. Численность хоругвей по компуту (переписи[46]) приведена на 4-й квартал 1661-го и 3-й квартал 1662 г. по статье Я. Виммера, в которой дана детальная поквартальная роспись всех хоругвей и полков на 1660–1667 гг.[47] (Табл. 3)
Кратко остановимся на характеристике указанных хоругвей и их типовых отличиях.
Казацкие хоругви — род средней кавалерии, занимавшей промежуточное положение между ударными гусарскими и легкими татарскими и валашскими хоругвями. К украинскому казачеству они не имели никакого отношения и использовали «кавказский» (черкесский) тип защитного вооружения. С конца 60-х гг., для отличия от украинских казаков, эти формирования получили название — панцирные. В среднем хоругвь насчитывала 80–150 всадников. Вооружение панцирных состояло из сабли, пистолетов в ольстрах, ручницы, рогатины, а также лука с саадаком (налуч) и колчана со стрелами. Оборонительный комплекс включал в себя панцирь (кольчуга из мелких колец — отсюда и название), мисюрку, карваши (наручи) и круглый щит «калкан».
Татарские хоругви — род легкой конницы, появившейся в польском войске после 1648 г. Набирались в основном из литовских и крымских татар. В среднем хоругвь насчитывала 100–120 всадников. Вооружались саблями и луками, защитного вооружения не имели.
Валашские хоругви — род легкой конницы, набиравшейся из валахов и молдаван. От татарских хорувей отличались не вооружением и тактикой, а своим национальным составом. Вооружение состояло из сабли и лука, а также длинноствольного ружья (бандолет, рушница). Защитного вооружения валашские хоругви не использовали. К концу XVII в. поляки уже не делали различия между валашскими и татарскими хоругвями, называя их просто «легкими».
Кроме того, из документов известно, что весной 1662 г. король Ян Казимир направил на помощь Хмельницкому подкрепление. Летом того же года участники событий (О. Коковинский, Д. Шульц) сообщают уже о 24 польских конных хоругвях в полках у Хлопицкого и Ельского. В пользу достоверности приведенных данных говорит факт упоминания в боях хоругви Ставицкого, которой не было у поляков на Украине осенью 1661 г. Так, в отписке Якима Сомко от 12 июня 1662 г. о захваченных под Переяславом пленных сообщается, что его казаки взяли: «живцем трех человек ляхов, одного Лукаша Росковского из под хорунги пана Чаплинского товарища, а другого из под хорунги пана Силимановича, третьего Никифора Волошина из-под хорунги Ставецкого…»[48]. Кроме ранее бывших у Хлопицкого и Ельского хоругвей С. Чаплицкого и А. Сулеймановича, третьей названа не упоминавшаяся ранее хоругвь Анджея Ставицкого (Andrzeja Staweckiego). Следовательно, она и еще 4 конные хоругви, имена ротмистров которых установить не удалось, пришли к Юрию Хмельницкому под Переяслав в июне-июле 1662 г.
Согласно данным польского историка Я. Виммера, во втором квартале 1662 г. валашская хоругвь А. Ставицкого по компуту насчитывала 220 коней. Таким образом, нам известно о 20 хоругвях на Украине, в которых числилось 2 199 коней. К названным двадцати следует добавить еще 4 неустановленные конные хоругви. Подтверждение об их прибытии к гетману находим в расспросной речи полковника С. Веверского. Веверский, позднее попавший в плен к русским, показал, что кроме драгун под его началом летом 1662 г. с ним пришло к Хмельницкому «4 хорунги казацких, а под теми хорунгами поляков с 500 человек»[49]. Итого, общая численность всех 24 коронных конных хоругвей накануне битвы под Каневым по компуту насчитывала 2 699 коней. Конечно, здесь следует учесть, что из-за различных боевых и небоевых потерь в строю фактически было несколько меньше бойцов, чем указано в компуте.
Как отмечено выше, кроме конных хоругвей король прислал драгун-полковника Станислава Веверского. Подполковник Данило Шульц и «начальной человек» Александр Энк позднее рассказали русским, что они «прусские земли немцы, были де они в полку у корунного гетмана Станислава Потоцкого и в прошлом де во 170 году по присылке Юраска Хмелницкого корунной гетман Станислав Потоцкой прислал к нему Юраске на помочь драгунского полковника Станислава Веверского, а с ним их Данила да Александра, да драгунов тысячу человек, да полковника Хлопицкого, а с ним шляхты и волохов, и татар полских дватцать четыре хорунги, а под теми хорунгами людей 2 000…»[50]. Самовидец сообщает, что у гетмана было 1 000 чел. немецкой пехоты[51]. Ерлич, повидимому, имеет ввиду общую численность польского контингента из конных хоругвей и драгун: «Хмельницкий младший Юрко, будучи гетманом казацким, собрался со своей ватагой или дружиной, имея кварцяного войска 3 000 человек…»[52].
45
Archiwum Główne Akt Dawnych. Zbiór Branickich z Suchej. Syg. 42/56. S. 19. — Пользуясь случаем, автор выражает особую благодарность Петру Кролю за предоставленный материал.
46
Компут — от лат.
47