Таким образом, согласно малороссийскому летописцу, решающим ударом стала атака русских копейщиков и рейтар, которые опрокинули вышедшее в поле войско гетмана. Вероятно, надлежащий эффект был достигнут атакой копейных рот, построенных неплотно сомкнутым строем в две последовательные шеренги, примерно по 200–230 всадников в каждой. Рейтары огнем подкрепляли таранный удар копейщиков. Казацкие полки гетмана пришли в полное расстройство, бежали мимо брошенного ими табора и в поисках спасения направились к Днепру. Сам Хмельницкий с частью своих сторонников скрылся в ближайшем лесу, а позднее вышел к переправе через Днепр.
Польский летописец Ерлич, сообщая о ходе сражения, писал, что Сомко «вместе наступил с Ромодановским» на Хмельницкого и «так тяжко стало, что наши не выстояли, которые сидели на конях или пешие, прямо в Днепр против себя скочили и должны были плыть назад к Каневу…». Виновником начала общего бегства Ерлич называет два казацких полка, стоявших «сбоку», т. е., вероятно, на правом крыле: «Полк Каневский и Корсунский на боку вместе отступили, скочили до перевоза и утекли. Хмельниченка покинули, который едва переправился…»[144].
Согласно показаниям участника битвы польского полковника Станислава Веверского, Хмельницкий, «покинув весь свой обоз, побежал и многие де Хмельницкого войска поляки и черкасы в Днепре потонули, и он де полковник Станислав своим полком, да 6 хорунок поляков з государевыми людьми учинили бой, и на том де бою государевы ратные люди ево Станислава полку драгунов и поляков и которые черкасы из Юрасково обозу уйти не успели, всех побили и обоз весь Хмелницкого и наряд поимали, а ево полковника и товарищей ево, которые с ним к Москве привезены, взяли государевы ратные люди Переяславского полку»[145].
Со слов полковника следует, что когда большая часть армии Хмельницкого бежала, он со своими драгунскими полками, 6 польских хоругвей и оставшиеся казаки укрепились в обозе и продолжали сражение. В ходе дальнейшего боя эти наиболее храбрые и стойкие части были полностью истреблены, а оставшиеся в живых взяты в плен. Победителям достался обоз и вся артиллерия. Известно, что сам Веверский был пленен рейтарским полковником Д. Фандернизиным.
Ромодановский позднее писал царю, что «взято государь, в языцех» полковников и других начальных людей, а также «рядовых товарыщей 51 человек; а достальные… ляхи и татаровя и черкасы, побежав от твоих… ратных людей, потонули в реке Днепре; а ушли, государь за Днепр немногие; да взято ж, государь, 22 пушки, да 117 знамен и прапоров и бунчюков»[146].
По словам В. Волконского, «изменников Юраска Хмельницкого с казаками и ляхов и ево Юраскову немецкую и казачью пехоту всю побили и в языцех многих поимали и табор, и пушки, и знамена, и шатры все поимали». Переяславский воевода также сообщал, что «наряда де государь с ним Юраскою было дватцать четыре пушки, а он Юраско бежал не со многими людьми за Днепр и те государь… в Днепре потопились, а полковника немецкого пешева строю Станислава Вивирского, которой к нему Юраску ныне прислан от литовского короля з драгуны и с пехотою, а с ним де было драгунов и пехоты всево полку девятьсот человек и их всех безостатку ныне побили и ево самого ранили и в языцех взял ево полковник Давыд Фандернизин и ляхов многих в языцех поимали твои (ратные люди — И.Б.), а гетман Яким Самко тебе (государю. — И.Б.)… и своих полков с переяславскими казаки и с пехотою на том бою служили заодно и бились нещадя голов своих…»[147].
146
Там же. Оп. 12. Столбцы Белгородского стола. № 475. Л. 323–324;