Письмо Хмельницкого дополним цитатой из Мартина Майера, в основу которой также явно положены победные реляции Хмельницкого:
«Этим еще не совсем закончились неудачи московитов. Татарский султан сперва с большими силами орды на Ромодановского стал наступать, который, в подавляющем большинстве имея лишь пехоту и немного конницы, не хотел задерживаться на этом месте, а повернул на Лубны. Когда ордынцы увидели это, они быстро двинулись следом до Днепра и под самыми Лубнами догнали его, там конница хотела перейти через реку Сулу, да вскоре была порублена и пехота потеряла 18 больших пушек, которые были оставлены на мосту на Суле, не имея возможности их перевезти. После этого татары вынудили московитов занять оборонные позиции, что последние едва-едва спастись в крепости Лубны. Поскольку ордынцы слишком рано устроили грабеж табора, в то время Ромодановский получил возможность бежать и выскользнуть на свои безопасные земли. Но четыре его полковника остались, были пленены и отправлены в Чигирин»[245].
Как отмечено выше, на самом деле полковники были пленены не под Лубнами, а под Бужиным. Они были отправлены не в Чигирин, а в Крым. Этот факт лишний раз свидетельствует о том, что в союзе Мухаммед-Гирея IV и Хмельницкого ведущую роль играл крымский хан.
Еще в XIX столетии исследователи обоснованно выражали свое сомнение относительно правдивости изложенных в письме Хмельницкого сведений. Так, в частности, Н.И. Костомаров писал, что по известию Хмельницкого, «султан Мехмет-гирей догнал его при переправе через Сулу и поразил жестоко, взяв восемнадцать пушек, и весь табор достался татарам. Ромодановский с остатком войска ушел в Лубны. Самовидец не говорит об этом поражении вовсе; кажется, что вообще донесения Хмельницкого, хотевшего перед королем уменьшить стыд своего поражения, преувеличены, и доверять им нельзя, тем более, что для самого Хмельницкого его успехи не исправили последствий его поражения на левой стороне Днепра»[246].
Однако, например, Соловьев С.М., доверяя письму Ю. Хмельницкого, некритично, без комментариев, переписывал его содержание: «султан Магмет-Гирей, переправившись со своими татарами через Сулу, настиг Ромодановского, разбил его, взяв 18 пушек и весь лагерь. Ромодановский ушел в Лубны»[247].
Уже в наше время, не обращая внимания на справедливое замечание Н.И. Костомарова, доктор исторических наук Т.Г. Таирова-Яковлева почти дословно использует текст письма Юрия Хмельницкого в своей работе, нисколько не сомневаясь в правдивости изложенного гетманом. Ромодановский «отступил, но татары догнали его около речки Сулы и захватили его табор. Ромодановский… едва с несколькими тысячами ушел в Лубны. 16 августа Ромодановский вошел в Лубны, но того же дня на него напали татары. На следующий день они разгромили В. Золотаренка»[248].
Игнорируя отечественные документы и материалы, Т.Г. Таирова-Яковлева довольствуется узкой источниковедческой базой и преимущественно документами польской стороны. Весьма поверхностно исследуя военные события на Украине, историк демонстрирует полное отсутствие критического анализа нарративных источников.
Согласно «Росписи перечневой» Ромодановского, после «Каневского и Заднепровского бою збежало русских всяких чинов людей 78 человек, черкас 1020 человек»[249]. Имея менее чем 15-тыс. войско против 25 тыс. неприятеля, Ромодановский и Золотаренко приняли решение об отступлении к Лубнам, куда они прибыли через три дня.
В Лубнах к воеводе прибыли дополнительные силы. Как писал позднее князь, «после Заднепровских боев (приехали — И.Б.) в Лубны, а под Лубнами на боях были» 2 304 чел. К войску присоединились 2 московских чина, 27 есаулов и завоеводчиков, 120 начальных людей, 1 297 копейщиков и рейтар, 53 драгуна, 421 солдат, 67 донских казаков, 52 новоприборных рейтара в полк Ф. Вормзера и 265 черкас Острогожского полка[250]. Таким образом, его армия пополнилась более чем на 2 тыс. чел.