Прочитав написанное еще раз, я решил больше ничего не добавлять и отдал амазонке, попросив спрятать. Но, видимо, как-то буквально показал, поскольку девчонка сунула бумажку себе под майку. Я постарался не задумываться, куда именно была спрятана бумажка, а просто потребовал ее обратно. Потом вместе с Жалустой потопал в коридор, достал ее куртку и, обнаружив в ней внутренний карман, положил в него записку. Естественно, после этого начался спектакль "Зачем нужна записка". Спустя три акта, зрители и актеры достигли полного взаимопонимания.
Вытерев пот, я словно награду за понятливость, вручил девчонке запасные ключи от входной двери. Ее глаза стали огромными как блюдца. А может даже как тарелки, причем суповые. Что на резко побледневшем лице выглядело весьма заметно.
Она вглядывалась в мое лицо, пытаясь отыскать неизвестные ответы на непонятные вопросы. На всякий случай я постарался улыбнуться подружелюбнее. Постепенно на девичьем лице проступила ответная улыбка. Точнее ее жалкое подобие. Дрожащими пальцами Жалуста дотронулась до ключей, а потом как-то жадно схватила их с моей ладони, прижала к груди. Словно испугавшись сделанного, она сделала шаг назад и, наткнувшись спиной на стену, медленно сползла по ней на пол.
Я с недоумением уставился на растекшуюся у моих ног амазонку.
– Эй, Жалуста? – никакой реакции. Видимо ключики от квартиры серьезно бедняжке закоротили мозги. Я присел рядом на корточки и позвал еще разок:
– Жалуста...
Девчушка моргнула и, с трудом сфокусировав на мне свой взгляд, робко улыбнулась. У нее даже в бледности какие-то живые краски наметились. Дальнейший процесс оживления гостьи не занял много времени. Уже через пару минут мы тренировались с ней открывать замки. Кстати наше ученье, навело меня на мысль о еще одной записке.
"Мама и Анот! Эту девочку зовут Жалуста. Она из параллельного мира. Я случайно захватил ее к нам, и не смог унести обратно. Ей некуда теперь идти и я разрешил ей пожить у нас. Пока меня нет, она может спать в моей комнате. Ваш сын, Анджей"
Подпись "Мастер-Эльф" поставилась почти автоматически.
Эту записку я тоже вложили девчонке в куртку, но только после пояснения, что ее надо показывать только тем, кто будет находиться в квартире и никому другому. Все теперь точно можно отправляться.
*В поход*
*В поход*
Пока Жалуста переодевалась в свой высохший наряд амазонки, я нашел в шкафу вязаную шапку, которую с трудом, но все же смог натянуть на голову, полностью скрыв под ней свою корону. Выглядела конструкция ужасно, но все же лучше чем просто "букетик". Нет бы, создателю этого колючего чуда додуматься до чего-нито более плоского. Толщиной в сантиметр... ну, полтора. Веточки выбрал потоньше, переплел их аккуратнее. В крайнем случае, сделал бы саму корону повыше, да и листочки какие-нибудь мелкие развил или длинные тонкие как травинки, чтоб их сплести можно было... Но нет, удобства не для нас... Еще раз оглядев свое отражение в зеркале на предмет высовывающихся листиков, я вздохнул и повернулся к подошедшей Жалусте:
– Готова?
Вместо ответа командирша закинула свой рюкзак за спину.
– Тогда, путь добрый, – сказал я и взял свою часть ноши.
***
При выходе из подъезда мы столкнулись с тетей Нюрой, несущей две здоровые сумки.
– О доброе утро! — обрадовался я, – а вы мне как раз и нужны, чтоб ключики отдать.
– Какое ж тебе, разбойник, утро,– в притворном возмущении ответила соседка, – полдень уж давно миновал.
– Да ладно вам, теть Нюр. Подумаешь, оговорился.
– Оговорился он... вон в карман кинь, – женщина слегка повернулась, подставляя карман, и ворчливо продолжила, – за временем не следишь совсем.
– Так каникулы ж,– автоматически выдал я, закидывая ключи,– и потом счастливые часов не наблюдают.
Соседка, прищурившись, переспросила:
– Правда, что ль?
– Правда, – легкомысленно подтвердил я и только потом сообразил, как двусмысленно это прозвучало.
– И откуда ты взял себе такое счастье? – подтвердила мою промашку тетя Нюра, не скрываясь, рассматривая амазонку, – молчаливое такое. Хоть бы "Здрасти" сказала...
– Здрости, – неожиданно ответила Жалуста.
– Здрости? – удивленно переспросила соседка.
– Здрости, – подтвердила девчонка и просительно посмотрела в мою сторону.
– Ой, тетя Нюр, это Жалуста, – ринулся я на подмогу, выйдя из ступора, – она по-русски не говорит.
– Как не говорит? – искренне удивилась соседка.