– Гоблин, – потом показал на нее, объявив, – Мастер-Эльф.
Затем схватил ее за одежду и сделал пару шагов в обратную сторону (чуть свечку не погасил). На девичьем лице отразилась активная работа мысли, после чего она, отдав роль Мастер-Эльфа мне, повторила миниатюру, сделав дополнение со связыванием рук и закрыванием воображаемой двери.
– Да, – согласился я, собираясь идти дальше. Но девчонка меня снова остановила.
– Гоблин?– спросила она.
– Что "гоблин"?– не понял я.
– Гоблин?– повторила девчонка и замахала руками, показывая "большой"-"маленький". Значение вопроса прояснилось, но теперь стало не понятно как отвечать. Вспомнился Макс, его потрясающий взгляд и обида, когда я его назвал "гоблином". Себя он называл несколько по-другому. Я постарался воспроизвести его произношение:
– Хоблинг.
– Хомблинг?– переспросила девчонка, широко раскрыв свои фиолетовые глаза.
– Хомблинг, – подтвердил я, невольно залюбовавшись ее удивлением. Но оно продлилось очень недолго. Резко скинув колчан со спины, амазонка отработанными до автоматизма движениями извлекла из него несколько палок, и спустя еще несколько секунд в ее руках оказался совсем не игрушечный лук. Да и отблеск на наконечнике стрелы не выглядел шутливым.
Представив Макса утыканным такими штучками, я отчетливо понял, как важно бороться за мир во всем мире, поэтому прямо в коридоре устроил митинг в поддержку разоружения в индивидуальном порядке. Однако на командиршу выступление не произвело никакого впечатления. А ее не менее эмоциональный ответ даже разок свечку затушил. Я опять ринулся в доказательства-объяснения, но сбить спутницу с боевого настроя никак не мог. В конце концов, мы с трудом, огромным трудом, договорились, что лук не убирается, но она без моего одобрения никого не убивает.
*Выход в люди*
*Выход в люди*
Приближение к тайному ходу почувствовалось издали по слабому запаху чистящих средств. Жалуста обеспокоенно принюхивалась, но, подчиняясь моим успокаивающим жестам и улыбке за стрелы не хваталась. В провал прохода я залез первым, амазонка что-то недовольно прошипела, однако не стала бороться за лидерство на узкой лестнице.
Поднимались мы молча, разве что командирша издавала довольно забавные звуки, встречая очередных представителей семейства швабр, залегших на нашем пути. Да, возможно, у меня вырывались смешки от воспоминаний, как бесился Максов дед, пробиваясь к выходу. Однако воспоминания не только веселили, но и наталкивали на кой какие мысли. Ведь это только умный учиться на своих ошибках. Мудрый предпочитает делать выводы на чужих промахах. Поэтому подойдя к двери, я встал так, чтоб не мешать свободному выпаду содержимого. Да и девчонку к себе подозвал. Правда, резко распахнуть не получилось. Пришлось чуток помучиться с замком, но Жалустиному ножу удалось с ним договориться...
Щетки опять присутствовали в шкафу в немереном количестве, только теперь они аккуратно висели на стенках. Думаю, Юрию Рафаиловичу это понравилось бы... хотя проходимость шкафчика не улучшилась. Пришлось по новой лишать местных уборщиков орудий труда. Вот только выполнять эту операцию пришлось, соблюдая режим тишины, на чем "настаивал" пробивавшийся из щелей дневной свет, а нам по молчаливому согласию не хотелось ни с кем встречаться, чтоб отвечать на вполне очевидный вопрос: "А чой-то вы здесь делаете?".
Соответственно выпрыгивать из шкафа мы тоже не торопились, а готовились, можно сказать, очень вдумчиво. Лично я, задув уже ненужную свечку, убрал ее в кармашек рюкзака, одновременно активно перетряхивая память в поиске книжно-киношного опыта, подходящего под сложившуюся ситуацию. Командирша же, приникнув к дверной щели, внимательно изучала помещение, куда нам предстояло выйти. И вдруг она схватилась за лук.