Кстати, у амазонки же существовал свой план похода, который выглядел как маленький крестик на карте. Она мне его честно попыталась объяснить, но... В общем, как-то не допонялось. Тем более для прокладки маршрута, мало знать, куда ты направляешься, надо еще представлять, где ты находишься. С этим у спутницы наблюдалась некоторая напряженка. Поэтому альтернативы моему брести наугад туда, куда кривая, то есть Гыкуку, выведет, у нее не нашлось. В результате амазонка, как настоящая туристка, проявляла повышенный интерес к разным табличкам-надписям, пытаясь найти их на карте. Я б на ее месте давно подошел к одному из прохожих с просьбой помочь разобраться, но, видимо, она еще не созрела до такой крамольной мысли. Ну, своя рука, как говориться, владыка.
После часового гуляния по улицам, обнаружилось, что серость над головой как-то незаметно рассеялась. Вроде, как только что свинцовые тучи давили всей своей тяжестью, а теперь мягкие белые облака шустро скользят по небесной глади и даже солнце лучами радует.
Воспользовавшись тем, что Гыкуку понадобилось срочно обнюхать очередной кустик, я с удовольствием нырнул взглядом в раскинувшийся над головой простор и внезапно наткнулся на горы. Даже не так. На ГОРЫ! Вот уж точно, слона не приметил. Справа и слева возвышались громады с белыми шапками вершин. Впереди... впрочем, впереди ничего не было видно из-за поднимавшихся вверх зданий. Похоже, сам город расположился прямо на склоне горы, поскольку позади меня открывался вид на сбегающие вниз улицы. Правда, делали они это полого, но наклон все равно чувствовался. А если не чувствовался, то стоило взглянуть на дома, как сразу становилось понятно, что они на склоне стоят. И я ничего этого не замечал! Где глаза были раньше? Да что глаза! Мозги где мои были?! Ведь когда, сбегая из замка, провалился в подземную реку, то ничуть не сомневался, что в горах нахожусь. Да и потом, когда вылетел на лодке из-под земли, ведь с приличной высоты пришлось в озеро приводняться. И вот только сейчас у меня наступило прозрение, что, так сказать, Максов замок стоит на горе.
Не говоря ни слова, я выхватил из рук Жалусты карту, сунув в замен веревку-поводок. Девчонка от такой наглости, наверно обалдела, но во мне зудела интуиция, и обращать внимание на чужие эмоции было не с руки. Раскинув карту во всю длину, я прошелся взглядом по паутине линий-улиц, снабженных нечитаемыми надписями. Никаких гор, обозначенных чем-нибудь интуитивно понятным, там не обнаружилось. Но вот очертания самого города наводили кой на какие мысли. Помнится, в школе нам объясняла историчка, что для лучшей обороны люди основывали свои поселения на возвышенности, затем обносили стенами. Соответственно, когда становилось тесно, город в первую очередь рос в ту сторону, где было меньше препятствий. И если теперь с «исторической» точки зрения посмотреть на карту, то легко заметить, что город выглядит как кусок большого пирога. Получается, предки Макса построили свой замок на вершине пирога, то есть на горе, а потом город «сполз» по склону, образовав кусок круга. Тогда, чтоб попасть в обратно в замок, нам достаточно идти в гору. А к музею, несмотря на вчерашний побег под пожарную тревогу, нам нужно вернуться, так как теперь у нас есть Гыкука, которая может взять след Макса, а значит и Леты... ну и деда-страхолюда заодно. К тому же местная полиция скорей всего не ожидает от «поджигателей» наглого возвращения на место преступления, и значит, там нас искать не будет.
Чрезвычайно гордый собой, я посмотрел на терпеливо ожидавшую окончания размышлений Жалусту и понял – не переведу. Пришлось ограничиваться малостью – ткнул в острую вершину сектора, где должен находится замок, и пальцами изобразил, мол, топать туда надо. Амазонка нахмурилась и в свою очередь показала на проставленный крестик. Я опять - на вершину, она - снова на крестик. Спор проходил в молчании с минимумом жестикуляций, чтоб не привлекать внимания редких пешеходов. Видимо поэтому нам и не удавалось придти к консенсусу. В конце концов, я не выдержал и «заявил», что иду к замку, а она как хочет. Глаза у девчонки раскрылись широко-широко, демонстрируя просто огромное удивление. (Ну и то, что они, то есть глаза, красивые, тоже хорошо было заметно.) А затем, Жалуста, взяв меня за руку, с нежной улыбкой отрицательно помотала головой. У меня взросление вступило в конфликт с мозгами, и вспомнить о болгаркости жестов спутницы удалось только после того, как она сказала «Да».