— Ох, нет, мистер Травилла! — живо ответила девочка,— Библия меня учит не так, потому что она говорит: «Итак каждый из нас за себя даст отчет Богу» (Рим. 14:12), а в другом месте сказано: «Душа согрешившая, она умрет» (Иез. 18:20). Поэтому я знаю, что я, а не папа или кто-либо другой должен будет отвечать за все мои грехи.
— Я вижу, что я никогда не смогу спорить с тобой о Писании, — заметил он немного смущенно, — потому что ты знаешь его гораздо лучше, чем я. Но мне так хочется, чтобы твой отец и ты снова стали друзьями. Я не могу видеть вас обоих такими несчастными. У тебя хороший отец, Элси, которым ты можешь гордиться, ведь другого такого благородного, уважаемого человека невозможно сыскать, и я уверен, что он не потребует
от тебя ничего нехорошего. Есть ли у тебя какие-либо причины, почему ты не хочешь рассказать мне, что случилось?
— Он попросил меня в воскресенье почитать ему книгу, которая подходит для чтения только в будние дни, потому что в ней ничего нет о Боге или о том, как стать лучше, ... а я не смогла этого сделать. А теперь он требует, чтобы я сказала, что сожалею о том, что не послушалась его, и чтобы пообещала всегда делать так, как он просит,— со слезами ответила Элси. — Ох, мистер Травилла, я не могу этого сделать! Я не могу сказать ни того, что сожалею о том, что послушалась Бога, ни того, что я буду непослушна Ему в будущем, если папа этого захочет.
— Элси, но если это и был грех, то, конечно же, совсем маленький. Я не думаю, что Бог будет очень сердит на тебя за такую малость, — серьезно сказал он.
— Мистер Травилла! — возразила девочка с какой-то торжественностью, — написано: «Проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона» (Гал. 3:10). Это в Библии, и мы знаем, что каждый грех заслуживает гнева и проклятия Божьего и ох, мистер Травилла! — добавила она с выражением страдания на лице. — Если бы вы знали, как трудно для меня следовать всему этому и поступать так, как подсказывает моя совесть, вы бы не пытались заставить меня поступать против.
Мистер Травилла не знал, что отвечать, он был расстроен и не видел никакого выхода.
В это время послышался звук приближающихся шагов. Элси их сразу узнала и задрожала, в следующее мгновение в беседку вошел отец.
Увидев свою маленькую дочь на руках у Травиллы, мистер Динсмор почувствовал ужасную зависть, в которой он и сам себе постеснялся бы признаться, но от этого тон его голоса принял еще более жесткий и колючий оттенок.
— Что ты здесь делаешь, Элси? Плачешь опять после всего, что я тебе сказал? Сейчас же иди в свою комнату и будь там, пока твое лицо не станет веселым.
Мистер Травилла поставил ее на пол, и без единого слова она послушно ушла, не решаясь даже взглянуть на своего отца. После ее ухода наступила напряженная тишина, затем Травилла сказал:
— Элси совершенно неожиданно натолкнулась на меня, и я задержал ее против ее желания. Я старался убедить ее, чтобы она полностью подчинилась тебе.
Мистер Динсмор внимательно посмотрел на него, но ответил со вздохом:
— Боюсь, что ничего не добился... она очень упрямая, и боюсь, что мне придется применить к ней более жесткие меры, прежде чем я смогу сломить ее.
Мистер Травилла немного поколебался, а затем сказал:
— Боюсь, Динсмор, что она права, она цитировала мне Писание до тех пор, пока я больше не нашелся, что сказать.
Мистер Динсмор выглядел рассерженным.
— Я думаю, — и голос его прозвучал почти надменно, — что пятая заповедь будет достаточным ответом на все возражения, которыми она старается оправдать свое непослушание.
— Не все мы видим одинаково, Динсмор, — заметил его друг, — и хотя я не сказал, что ты не прав, должен признаться, что будь я на твоем месте, я бы поступил иначе. Боюсь, что ребенок страдает больше от принципа, нежели от своеволия или упрямства.
— Уступить ей, Травилла? Никогда! Меня поражает даже, что ты предлагаешь такие вещи! — воскликнул мистер Динсмор со злобной решимостью. — Нет, я все равно должен победить ее! Я сломлю ее волю, хотя этим я терзаю и свое сердце.
— И ее тоже, — пробормотал Травилла тихо и печально, скорее думая вслух, нежели отвечая своему другу.
Мистер Динсмор насторожился:
— Нет, нет! — торопливо сказал он, — в этом нет никакой опасности, а то бы она уступила уже давно.