— Ну и что? — спросила Аделаида, когда девочка замолчала, — что же ты имеешь в виду своей историей? Ты еще не закончила, но, конечно же, ягоды были ядовитыми.
— Да, — ответила Элси, — и няня была мудрее меня и знала, что то, чего я так желала, принесло бы мне огромный вред.
— Ну и как ты это хочешь применить ко мне? — прервала ее Аделаида. — Ты имеешь в виду, что как няня была мудрее тебя и забрала у тебя то, что для тебя было дорого, так и Бог мудрее меня и по Своему великодушию забрал у меня мое сокровище? Но, ах, Элси, сравнение совершенно неподходящее. Ведь мой добрый умный Эрнст никогда не мог бы мне навредить, как это могли сделать тебе ядовитые ягоды, нет, нет и нет! Он всегда обращался со мной очень ласково! — и она разрыдалась от горя.
Элси подождала, пока она немного успокоилась, и затем ласково сказала:
— Библия говорит, дорогая тетушка, что Бог «не по изволению сердца Своего наказывает и огорчает сынов человеческих» (Пл.Иер. 3:33). Возможно, Он видел, что ты слишком сильно любила своего друга и ни за что не отдашь своего сердца Иисусу, если Он не заберет его у тебя, хотя ты могла жить с ним в этом мире только некоторое время. Но теперь Он взял его на небо, я надеюсь, потому что Лора говорила мне, что мистер Сент Клер был христианином. И если вы придете к Иисусу и примите Его как своего Спасителя, то вы с вашим другом можете надеяться на счастливую вечность там.
Милая моя тетушка, неужели вы не верите, что Бог в безграничной премудрости, доброте и любви послал вам эти великие переживания из любви и сострадания?
Аделаида ответила только нежным пожатием маленькой ручки, которую она держала, и новым потоком слез. Но после этого, она, казалось, полюбила Элси больше, чем когда-либо раньше. Она постоянно нуждалась в ее присутствии, часто просила ее прочесть главу из Библии. Это была просьба, на которую маленькая девочка всегда отвечала с радостью.
Аделаида стала молчаливой, похоронив свои мысли в своей груди, но ясно было, что благословенное учение святой Книги оставило свой след. Чрезмерная сила ее горя постепенно утихла, и выражение ее лица, хотя еще и печальное, стало более нежным и кротким.
И разве могла Элси, таким образом служившая утешением для другого, не извлечь драгоценных уроков для себя? Конечно же, нет.
Она не могла повторять своей тете множество сладкозвучных и драгоценных обетований Божьего святого Слова, чтобы не донести их до своего собственного сердечка с обновленной силой. Она не могла рассказывать об Иисусе другим, не чувствуя, что Он стал дороже и ее душе. Но все равно бывали времена, когда она была переполнена печалями. Она вполне могла сказать: «Утешения Твои услаждают душу мою» (Пс. 93:19). Часто в сердце у нее возникала томительная, нестерпимая боль от чрезмерной тоски по любви и вниманию своего отца. Это приводило ее, плачущую, на колени, и она умоляла долго и искренне, чтобы это испытание кончилось. Однако Элси хорошо знала, Кто послал его, и была удовлетворена, что это было одним из того, «что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу» (Рим. 8:28). Наконец она была в состоянии ответить: «Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22:42) и нести свой крест с терпеливой покорностью.
Но ах! Как много горьких страданий было вначале! Сколько печальных томительных часов прошло в одиночестве, и бывали моменты, когда желание ее бедного маленького сердца видеть отца и чувствовать его любовь было больше, чем в состоянии было вынести слабое человеческое существо.
Иногда она ходила по своей комнате, заламывая руки и горько рыдая.
— Ох, папа, папа! — восклицала она снова и снова, — как я могу это выдержать? Как я перенесу это? Неужели ты никогда, никогда не вернешься? Неужели ты никогда опять не будешь меня любить?
И затем в ее памяти всплывали его слова в этот ужасный, печальный день, когда он ее оставил: «В любое время, когда моя малышка напишет мне слова, которые я так безуспешно стараюсь заставить ее произнести, в тот самый день, если будет возможно, я отправлюсь домой». В ее власти было вызвать его, только лишь написать несколько слов и отправить их ему, и он скоро опять будет с ней. Он снова прижмет ее к своему сердцу, и эти ужасные испытания кончатся.