Пройдясь к ближайшему окну и с силой отворив его нараспашку, Кёя зачихался от взмывшего в воздух облака пыли и оскалился. Нет, он точно убьёт этих шустрых уборщиков! Взгляд серых глаз метнулся к растущему у забора раскидистому дубу, который, судя по ширине ствола, легко мог знать Алауди мальчишкой. Ярко-жёлтое пятно на одной из веток прыгало туда-сюда по шершавой коре и весело щебетало, радуясь свободе. Кёя улыбнулся на своего кенара, про себя отмечая, что влетать в новое жилище умная птица не спешила. Оно и к лучшему: потерять Хиберда из-за того, что тот вдохнёт в свои маленькие лёгкие это необъятное количество пыли было бы большим кошмаром для юноши.
В очередной раз помянув тех, кто «присматривал» за домом последнее время нехорошими словами, Хибари вышел на крыльцо и, вынув из кармана шорт коробочку, вставил засветившееся пламенем облака кольцо. Ролл выскочил как ошпаренный и с серьёзным видом заозирался по сторонам в поиске возможно врага: всё же главный долг любой коробочки это защита хозяина. Убедившись, что неприятелей нет, а Хибари загнал в коробочку в разы превышающую норму энергию только из-за своей злости на каких-то неведомых Роллу людишек, ёжик забавно фыркнул и засеменил лапками к дубу, с которого, завидев друга, слетел на травку Хибёрд.
Кёя надел на лицо каким-то чудом оказавшуюся в его чемодане медицинскую повязку (Реборн тайком сунул что ли?) и вооружился шваброй и несчётным количеством тряпок. Бутылочки с моющимися средствами оказались в шкафчике под кухонной мойкой вместе с резиновыми перчатками. Хибари долго раздумывал, прибегать ли к помощи последних, после чего решил, что защита рук лишней не будет – получить ожог от хлорки или ещё какой гадости, загнанной в эти склянки желания не было. Кольцо Вонголы было разумно снято с пальца и положено в нёдра прикрытого чемодана – самого чистого на тот момент места в здании.
Полностью погрузившись в мир ужаса любого уборщика Кёя совершенно не заметил, как артефакт слабо засветился сиреневым.
!!!* Уважаемые читатели, очень прошу ответить на 1 важный вопрос: хотите ли вы увидеть отдельную главу про празднование 17-летия Кёи или мне вскользь упомянуть о его Дне рождении в 4-ой главе?
_______________________
¹В манге, при знакомстве с Кёей, его представляют как Хибари Кёя, Ака Хибари. И хотя я читала английскую версию и знаю, что а.к.а. – сокращение от «as known as», мне показалась забавной эта шутка переводчиков и я оставила моему Кёе это в качестве клички. В конце концов, «Кровавый Хибари» ему подходит, учитывая его желание поубивать всех и вся за нарушение дисциплины ;)
²Часовые пояса в Японии и Франции отличаются на 8 часов. Когда Хибари в полдень улетал в Париж (лететь 12 ч.) во Франции было только 4:00 утра, следовательно, по прилёту стало 16:00 (в Токио – 23:00 соответственно).
Комментарий к 2.
(_ _)
========== 3. ==========
Комментарий к 3.
Простите за задержку…
Да, на всякий случай, глава с днюхой Кё - следующая. Я спрашивала Вашего мнения, чтобы знать, как мне строить фанф дальше) Оставляйте, пожалуйста, отзывы!)
В принципе Саваду нельзя было назвать трусом, но в пределах средней Намимори чаще всего ему давали именно такую характеристику. Он очень боялся сделать что-нибудь не так или выделиться из толпы при Хибари, а после отставки последнего и вовсе впал в состояние вечного ужаса.
Если раньше присутствие главы ДК в стенах средней Намимори автоматически исключало любое (ну, почти) нарушение правил и дисциплины, то теперь живущие под семилетним гнётом Кёи и, наконец, освободившиеся от него учащиеся начинали «приходить в себя». Шёл только второй день после ухода главы ДК в академический отпуск, школьники ещё не до конца осознали всю ту свободу, что они обрели, поэтому вопиющих нарушений пока ещё не было. Рефлекс «дисциплину нарушишь — под рёбра тонфой получишь» довольно прочно закрепился в головах младше-и старшеклассников, и дальше подножек, обзываний, дёрганий за волосы и робких попыток прогуливать уроки дело не зашло. Но всё было впереди! — Интуиция Вонголы никогда не ошибалась, и Тсунаёши с немым ужасом в глазах бегал от одного нужного кабинета к другому, предпочитая слиться со стенами и заставить свою параллель скорее забыть о его существовании.
Естественно, это было заведомо невозможно.
Гокудера Хаято решил полностью вжиться в роль телохранителя Дечимо — личностей не очень хороших в их школе было полно, а после ухода Хибари они, рано или поздно, себя точно покажут — и ходил за Савадой по пятам, давая личное пространство разве что в туалете. Тсуна к нестандартному мышлению своего хранителя урагана привык и не слишком-то возражал. Хотя было во всём этом что-то жутко смущающее.
А вот Такеши, наоборот, погрузился в усиленные тренировки и друзья его почти не видели ещё с конца апреля: в начале июня должен был состояться турнир со средней школой Мидори по бейсболу, и Ямамото не хотел проиграть. С шокирующей вестью об уходе Хибари хранитель дождя смирился на удивление быстро и с утра уверенно заявил, что «Хибари обязательно вернётся, как только отдохнёт». Слова друга несколько подбодрили Саваду, но Тсуна всё равно чувствовал себя неуютно: с грозным хранителем облака в стенах школы было определённо спокойнее.
Тсунаёши открыл дверь в класс 2-3 и занял своё место за предпоследней партой среднего ряда. Это было не такое удобное место, как у окна, но благодаря спинам одноклассников подросток мог не трястись каждый раз, когда учитель поднимал глаза на класс. Однако на этом плюсы данной парты заканчивались: Гокудера — спец в математике и физике — сидел в совершенно другом ряду и за первой партой, и ждать помощи на контрольной было не от кого. Друг каждый раз пытался прошептать Саваде правильные ответы, но его каждый раз выставляли за это из класса. Однако это не мешало итальянцу занимать почётное второе место по успеваемости.
— Ай, совсем того?!
Юный Дечимо вскинул голову и повернулся на звук. Одна из его одноклассниц потирала затылок и при этом грозила своему соседу сзади кулаком. Её дёрнули за волосы за… А за что? Савада предпочитал не вникать в классные разборки, но, размышляя о судьбе школы без Кёи в качестве самого страшного ночного кошмара хулиганов, краем уха всё же слышал тёрки по поводу передачи учебника или чего-то в этом роде. Значит, девушка пострадала за нежелание давать тому выскочке «Обществоведение»? Тсуна нахмурился и, упёршись в парту ладонями, поднялся со своего места. Вступать в конфликты он не любил, но и оставить одноклассницу в такой ситуации не мог. Звонок прозвенел спасительной трелью, и в класс вошёл учитель. Все вмиг расселись по местам и замолчали. Савада раскрыл тетрадь, покрепче сжал ручку: этот предмет должен был быть на экзаменах, а значит, придётся слушать внимательно и, по возможности, конспектировать. Взгляд карамельных глаз скользнул по уже унявшей праведный гнев однокласснице, и Тсуна незаметно выдохнул. Всё обошлось.
И всё же ученики, пусть и осторожно, но на удивление быстро начали тестировать новые границы дозволенного, а это вряд ли сулило что-то хорошее. Во всяком случае, для личностей вроде «Никчемного Тсуны».
***
Пробуждение было тяжёлым, и Кёя не сразу сообразил, где находится. Глаза упёрлись в высокий деревянный потолок вместо привычного навесного белого, а спина совершенно не чувствовала твёрдости расстеленного на полу футона. Поморщившись от охватившей голову мигрени, Хибари попытался встать и почти сразу упал обратно. Всё тело безумно болело, а хуже всего доставалось рукам и спине. Ноги тоже страдали, но, по крайней мере, не так ощутимо.
Сжав зубы и тяжело задышав от навалившейся на тело тяжести, Кёя решил осмотреться в положении лёжа. Высокий потолок, большие окна и просторное помещение. В углу стоял платяной шкаф с висевшим на двери зеркалом и небольшой диван. На подоконнике зеленел пузатый кактус. Пол был деревянный, и на нём лежал пушистый прямоугольный ковёр, больше напоминающий изысканную ковровую дорожку. По бокам от кровати, на которой как оказалось и разлёгся юный Хибари, стояли тумбочки, на полочках которых возвышались стопки книг и какие-то бумаги, а также маленькая керосиновая лампа.