Дарин, обвив рукой мою талию, внимательно наблюдал за происходящим. Вряд ли он, как энфина Яванна, смог бы опознать настоящую хранительницу подземелий. А во мне росло подозрение, что женщина, стоящая сейчас перед нами, не настоящая Саяна, а кто-то умело играющий ее роль. Хотя о чем это я? Роли играют актеры, а перед нами находился режиссер, взявший на себя небольшую эпизодическую, ни для кого неприметную роль.
Тем временем незнакомка удобно устроилась на диване и придвинула к себе древний пульт. Она достала из складок платья денкоро и поместила артефакт в отведенную для его нишу на плите. Символы сразу вспыхнули разноцветными огнями. Женщина покачала головой, что-то понажимала, подправила и, наконец, удовлетворенно кивнула.
— Мы собрались здесь, чтобы провести обряд единения… — за зеркальной стеной тем временем раздался торжественный голос. У самого круга стояли три фигуры. Одна фигура была явно выше и массивнее двух других. Значит перед треугольником сейчас стояли энфина рода, женщина связывающая обрядом и потенциальная жертва. Муж кривился, но глаз не отводил, хотя в бирюзовой глубине гневно вспыхивали золотые молнии.
— Глупцы! — зло выдохнула хранительница подземелья. — Вы сами ко мне пришли! Добровольно! И поэтому мы с вами сейчас поиграем!
Она нажала на какой-то значок и вся панель осветилась красным. Я тихо охнула, а Дарин чуть сжал мою руку. Его поддержка успокоила и придала сил. Мы планировали досмотреть этот спектакль до конца, ведь эта постановка одна из многих, а впереди ждала решающая, главная.
Из укрытия хорошо просматривался экран. Там, в Храме энфина неизвестного рода читала нечто напоминающее молитву. Читала быстро, на древнем диалекте апаньяр. Подобного мне слышать не приходилось. О значении многих слов догадывалась. Выходило, что женщина желает счастья молодой паре, поздравляет с тем, что они нашли друг друга и обрели. Стоп! Кто кого обрел? Нет, слова молитвы по смыслу верные, правильные, о любви и гармонии, а по факту, что получается? Надувательство! Да еще эта подозрительная Саяна с режиссерским пультам в руках настораживает. Ох не последняя роль у этого второстепенного, казалось бы, персонажа. Чует мое сердечко!
К молодоженам подошли родственники и стянули с их голов капюшоны. Потом осторожно сняли с них маски. Мужчина и женщина, которых предположительно сама судьба привела в Храм, посмотрели друг на друга. Она, вздернув подбородок, несколько высокомерно, а он, тяжело вздохнув, смиренно. Да, вот это любовь! Вот это я понимаю! Понимаю, почему у них мужчины добровольно себя хоронят в подземельях, превращаясь в чудовищ.
Снова заговорила энфина рода. Теперь ее слова были просты и понятны. Видимо, вторую молитву сочинили гораздо позже первой прочитанной. А затем… Затем новобрачный опустился на колени перед своей супругой, низко наклонив голову. Так раб склоняется перед своей госпожой. Стало противно. Очень. Я отвернулась, уткнувшись мужу в грудь. Дарин молча гладил меня по волосам, но чуть подрагивающие руки выдавали его гнев и напряжение.
Рядом Хунька со свистом втянула в себя воздух. Подруга так плотно сжала зубы, что они едва не заскрипели. Увиденный обряд никого из нас не оставил равнодушным. Казалось бы, что может быть прекраснее единения двух судеб? Но данное единение было чудовищным и по смыслу, и по факту. Определенно, главные чудовища этой планеты не в подземелье проклятых обитают. Они чинно заседают в Совете и управляют родами, являясь по сути рабовладелицами, а главное — учат этому своих дочерей. Возможно не все такие, но ведь большинство. Даже фаэра Яванна, милая, добрая женщина, но и в ней чувствуется тлетворное влияние изживающих себя обычаев и вредоносных традиций.
— Ну давай же! — привлек наше внимание недовольный голос Саяны. — Всегда одно и то же. Целуй его! Стоит она, раздумывает. Брать надо, пока не опомнился!
Плита под ее пальцами теперь сияла золотым светом. Смотрелось завораживающе прекрасно. Похоже то, что мы видели — это еще не весь обряд. Я фактически заставила себя вновь поднять глаза на экран. За зеркальной стеной невеста хищно улыбнулась жениху и склонилась над ним, по прежнему стоящим на коленях у ее ног, чтобы поцеловать. А вот дальше… Дальше Дарин прижимал нас с Хунькой в себе, при этом зажимая нам рты. Не сделай он этого, мы заорали бы на два голоса, привлекая к себе внимание.