— Хоть бы отвернулась для приличия, — беззлобно пристыдила ее.
— Чего я там не видела? — обижено буркнула она, но из санблока вышла.
Через несколько минут мы уже неслись по коридорам ВЗА в сторону зооблока. За окнами только забрезжил рассвет, окрашивая верхушки облаков в алый цвет. Повсюду трудились андроиды-уборщики, полируя и без того блестящие полы. Иногда, нам на встречу попадались кинсли — эта раса не входила в состав Коалиции, но их обширные колонии можно было встретить повсюду. Внешне они немного отличались от других рас, особенно строением черепа. Их голова по форме напоминала мяч для игры в регби, на заостренных концах которого находились большие, словно крылья бабочки, очень подвижные уши. Ростом кинсли не отличались, даже самые крупные из них едва достигали одного метра пятидесяти сантиметров. Огромные глаза, чаще чистого голубого цвета, смотрели на мир с детской наивностью и непосредственностью. Умом и интеллектом особо не блистали. Не было среди них ни выдающихся ученых, ни музыкантов или политиков. Но из-за своей пунктуальности и исполнительности, кинсли очень ценились, как обслуживающий персонал.
В Академии представителей этой расы насчитывалось немало. Лаборанты, ремонтники, техники — да, практически все рабочие специальности, где труд андроидов был нецелесообразен, занимали кинсли. То здесь, то там мелькали хрупкие фигурки, облаченные в серые, добротные комбинезоны. На всеобщем они говорили плохо, с акцентом, смешно коверкая слова. А язык, на котором кинсли изъяснялись между собой, чем-то напоминал чириканье птиц.
Вот и сейчас двое ремонтников вывернули из-за угла, наткнувшись на нас с Хуней. Как всегда, что-то прощебетали на своем языке и постарались проскользнуть мимо.
— Извините, — обратилась я к ним, — здравствуйте!
— Верник, — застонала Хунька, — нашла с кем диалоги с утра вести. Пошли уже, у нас дела.
— Подожди, я сейчас, — ответила недовольной подруге и переключилась свое внимание на двух мужичков.
А это были именно они, потому что у женщин-кинсли голову покрывал жесткий ежик светлых волос, эти же были полностью лысы. Ремонтники удивленно захлопали огромными голубыми глазами, молча ожидая, что я им скажу.
— У нас пропало животное. Коза. Вот такого роста, — ладонью показала расстояние от пола, но похоже, что собеседники совсем меня не понимали.
Вспомнив, что совсем недавно мы делали совместные голографицеские проекции и с бабой Симой, и с многострадальной козой Машкой, я достала комм. Мужички продолжали внимательно наблюдать за моими действиями. Найдя достаточно точное изображение, вывела его на экран.
— Вы это видели? — ткнула пальцем в фигурку козы.
Кинсли переглянулись и… Они упали передо мной на колени, а затем и вовсе коснулись лбами пола.
— Чего это с ними? — опешила Хуня.
— Я знаю столько же, сколько и ты, — ответила ей и снова обратилась к ремонтникам, — видели или нет?
— Дерезай… — благоговейно прошептали оба.
— Что? — не поняла я.
— Козай… Дерезай… — снова выдохнули они.
— Это вы сперли наше животное? — с нажимом, грозно спросила Фрхунда.
— Казай-дерезай… казай-дерезай… — затрещали они.
— Хунь, по-моему эти на всеобщем вообще не рубят, — обернулась я к ней.
— Конечно, как чужую животину тырить так они умные, а как на всеобщем ответить, так сразу не понимают… С ними нужно строго! — она окинула сжавшихся мужичков недобрым взглядом, еще раз показала на голопроекцию козы и спросила, — где?
— Мати показать, — пискнул один.
— Тамати показать, — тут же вклинился другой.
— Мати-томати! — выругалась подруга, но кинсли этого не поняли, — вперед! — скомандовала им Хунька.
А дальше… дальше мы бежали за мужичками по извилистым коридорам и коридорчикам, о существовании которых, конечно, даже не подразумевали. Ремонтники оказались чрезвычайно шустрые, поэтому, чтобы успеть за ними, приходилось выкладываться. Три раза разные лифты куда-то нас перемешали, и снова были коридоры, потом самая обычная лестница и долгий спуск вниз.
— Мне кажется, Академия давно кончилась, и мы уже спускаемся в остров, на котором она построена, — едва переводя дыхание, прохрипела запыхавшаяся Хунька.
Я и сама давно так думала, но ответить не смогла — сил уже не было, слишком долго мы петляли по всем закоулкам. Наконец, преодолев какой-то грот, оказались в самой настоящей каменной пещере, под завязку заполненной кинсли. В самом центре, на выстроенном подиуме стояли три фигуры в каких-то белых хламидах и… наша родная коза Машка. При этом, животное не выглядело напуганным или обиженным, наоборот — перед ней лежала охапка свежей травы, которую она планомерно поглощала, задорно виляя куцым хвостиком.