– Только я не Дурь-какой-то, зови меня просто Неб.
Он наклонил голову и посмотрел на Машу ясным добрым взглядом. Девушка исподлобья зыркнула на пойманного ею человека, осветив его лицо фонарем.
Он поморщился и отвернулся от бьющего в глаза света. А ведь он симпатичный, этот Неб.
Ему было не больше двадцати, выражение лица, вообще, детское. Волосы парень сбривать, как это делали почти все древние египтяне, не стал. А многие его соотечественники в целях борьбы с перхотью, блохами и ленью причесаться очень просто решали все эти проблемы. Он носил причудливую прическу, в стиле Машиных времен: у него была раскинутая на пробор длинная чёлка и очень коротко обрезанные волосы на затылке. Интересно было бы взглянуть на инструменты древности, которыми возможно создать такую необычную стрижку. Только волосы немного вились и поэтому торчали во все стороны. Причем, весь этот хаос на голове смотрелся не как известная прическа 'Я упала с сеновала, тормозила головой', а весьма неплохо. Будь Неб москвичом, Маша бы подумала, что парень посещает хорошего стилиста.
Судя по чертам лица, его можно было отнести скорее к южанину-русскому, еврею или турку, нежели к предку арабов. Или в древности все праотцы современных жителей Ближнего Востока были круглолицыми с острым подбородком, тонким носом и большими серыми глазами? Вот насчет глаз и все сомнения, карие или чёрные - другое дело, но сероглазый египтянин - что-то новенькое, не укладывающееся в сложившиеся стереотипы. Хотя, у представителей обеспеченной прослойки общества зачастую в родственниках встречались чужеземцы. Да и какая разница, кто у тебя родственники, и какой ты национальности, если природа создала тебя таким милашкой.
Гостья из будущего отвела взгляд в сторону. Она чувствовала, как горели ее щеки, когда она еще раз искоса посмотрела на молоденького кеметца, осветив его лицо.
– Меня зовут Маша. А вот твой фонарь, - смущенно сказала она, подойдя поближе к парню и протянув ценный артефакт.
– Маш-шу, - повторил Неб, - Маш-шу - кеметское имя, а ты - хеттская женщина.
Он взял фонарь, а потом, аккуратно приподнял указательным пальцем левой руки ее лицо и заглянул в испуганные карие глаза девушки, чем еще больше смутил ее. Она неизбежно смотрела в одну точку - на него - и так хотела ну хоть куда-нибудь спрятать свое недоумение. Она резко мотнула головой и, осноновившись глазами на фонаре, сказала:
– Я не из Хатти. А фонарик… Нажмешь сюда, - она щелкнула по кнопке включения-отключения, - свет исчезнет, еще раз нажмешь - появится. Когда светить перестанет, значит, надо сменить батарейки. Они продаются по двадцать рублей за штуку в любом фотосалоне.
Последнее Маша, сказала тихо, чтобы избавиться от напряжения. Не помогло.
Неб кивнул и спрятал руку с фонарем под плащ.
– Откуда ты, если не из Хатти, Маш-шу? Ты похожа на хеттскую женщину, но говоришь такие странные слова, коих я от северных недругов не слышал.
Он так сверлил ее взглядом, что девушка уже не знала, как бы ей подальше убежать от этого общения глаза в глаза.
– Я, - начала она, а потом, смирившись с мыслью, что Древней Руси еще в проекте мирового устройства не имеется, продолжила, - живу далеко на севере, где зимой идет снег, и так холодно, что мы вынуждены приносить в дома огонь и одеваться вместо плащей в шкуры зверей. Ой, да ты не знаешь даже, что такое снег. А в Турцию… то есть, в Хатти, - быстро поправилась она, - мы ездим летом отдыхать на море.
Неб такого явно не ожидал и, услышав заявление Маши, вытаращил глаза настолько, насколько это было возможно. Да уж, его географические познания на севере мира были ограничены Хатти, Месопотамией и Митанни, а дальше ничего не существовало.
– И далеко это от Кемета? - то ли в испуге, что такой холод может прийти и в его страну, то ли из любопытства спросил он.
– Год на колеснице! - прикинула она расстояние от Москвы до древних Фив.
Бедному (не в смысле денег) кеметскому парню выпала ночь удивлений. Если бы еще собеседница сейчас сказала, что живет она в будущем, на три с половиной тысячи лет вперед, Неб, наверное, умер бы на месте.
– А ты интересная девушка. Может… - парень замялся, - встретимся завтра, продолжим разговорчик, а, не хеттская женщина? Только этого… своего напарника… не приводи. Страшный он.
Маша искоса посмотрела на нового знакомого. Ой-ой, подходит с той же стороны, что ее соотечественники и современники: несет сначала насчет 'кто ты' да 'откуда', раздевает взглядом. А потом все сводит к тому, что общаться интересно, и не мешало бы встретиться где-нибудь в более 'подходящей' обстановке, в кино приглашает. Хотя, что может значить одно свидание с парнем? Поболтали и забыли.
А он разговорчивый, много чего поведать может полезного, что сейчас для Маши было крайне важным. Вдруг парень все расскажет и место, куда она с братом попала, - вовсе не Древний Египет, а взаправду Подмосковье, ролевая игра 'Амарна-2006'[6], и все просто-напросто потешаются над Машей и ее братом по просьбе Юльки Шаулиной и ее папочки. Нет, вряд ли, они уже решили, что очень велики расходы для подобных шуток и дом их слишком странно выглядит.
– Ладно, в полдень на площади Астерикса и Обеликса.
– Где? - нахмурился Неб.
Точно! Еще же ни один местный не знал нововведений! Как же Маша могла ляпнуть такое? И почему именно это место? Да просто название это оказалось запоминающимся.
– Нуууу, - протянула она, - у сфинксов там, за поворотом, на такой мелкой площади.
Неб многозначительно кивнул:
– Что же, буду ждать в полдень, чужестранка, на главной площади нашего города, она вовсе не мелкая, - он взял ее за плечи и снова посмотрел в глаза, - еще раз спасибо за фо-нарь, Маш-шу.