Папа шутил, но я видел, что он и вправду чуточку гордится своим сыном.
— Зато я быстрее бегаю! — неожиданно сказала Наташка. Её мысль сработала внезапно совсем в другом направлении. — Не верите, дядя Володя? Давайте нам старт. Финиш вон у того столба.
Всё-таки первое призовое место, как всегда, осталось за Тобиком. Он с легкостью обошёл нас обоих. Второй, правда, пришла Наташка. Я показал третий результат. Плохо? Но в переводе на олимпийский язык это означало бы бронзовую медаль. А я удовольствовался всего лишь добавочным ломтем арбуза.
Прорыв блокады
Тихо-мирно отдыхали мы в Скадовске, очень довольные, что сделали такой удачный выбор, не отправились в Крым или на Кавказ, как это было в прошлые годы.
Но стихия положила конец нашему благоденствию.
С вечера подул сильный южный ветер. Такой сильный, что вся наша палатка вздулась тугим парусом. Пришлось вбить в землю прочный кол и привязать к нему дополнительную растяжку — парашютную стропу неимоверной прочности. Говорят, на таких стропах с самолетов сбрасывают на грузовых парашютах даже десантные танки.
Папа и мама устроились в палатке, а я и дедушка, как всегда, забрались в «Волгу». В ней как-то по-особенному уютно: не заползёт змея, не ворвётся ветер, не промочит никакой ливень. На толстом поролоновом матрасике спится лучше, чем дома. Даже пахнет в машине приятно: лаком, резиной, бензином.
Однако в эту ночь нам не суждено было проспать спокойно.
На рассвете нас разбудил какой-то грохот. Я привскочил, стукнулся головой о крышу машины и только тогда полностью очнулся от крепкого сна. За стеклом смутно маячила фигура папы. Он колотил в запертую изнутри дверь. Дедушка уже тянулся через меня, торопясь нажать на ручку, но я опередил его.
— Вставайте! — тревожно сказал папа, всунув голову в машину. — Надо срочно уезжать. Море наступает!
Выбравшись из машины, я увидел, что наша палатка рухнула, накрыв собою вещи. Штормовой ветер не смог оборвать крепчайшую парашютную стропу, но зато вытащил толстый кол, который мы так надёжно вогнали в землю вечером. Море покрылось пенными валами. Один за другим они неудержимо шли на приступ, с грозным шумом заливая низкий песчаный берег. Вода уже затопила наш холодильник в яме и подбиралась к «Волге». Тут и там мелькали огни фонариков, слышались возбуждённые голоса застигнутых врасплох немногочисленных автотуристов, где-то плакали дети, лаяли собаки. Лагерь спешно сворачивался. Николаевы уже бросали в «Победу» свои вещи.
Пенящаяся вода поднималась с пугающей быстротой. Ветер достиг почти ураганной силы. В этой равнинной низменной местности ему было где разгуляться. Он валил с ног, забивал дыхание. Вдвоём с дедушкой папа ухитрился-таки взвалить на решётку крыши «Волги» бесформенный ком парусины, в который превратилась наша палатка, и намертво прихватить его всё той же чудодейственной парашютной стропой. Мама в страшной спешке бросала в машину чемоданы, сумки и рюкзаки. Я грузил в багажник посуду, шлёпая босиком по холодной воде.
Наконец дедушка сел за руль и включил стартер. Море лизало уже все четыре колёса нашего автомобиля. Тут только я вспомнил, что под ним сидят ещё три курицы. В суматохе аварийных сборов о них совсем позабыли.
— Ку-уры! — неистово закричал я и бросился под машину. Дедушка едва успел выжать сцепление, чтоб не задавить меня вместе с курами.
Будь под колёсами «Волги» не песок, а глина, нам пришлось бы совсем худо. Автомобиль весом чуть не в полторы тонны на руках не вытащишь. Это не «Жигули». Но твёрдый грунт выручил. Наша машина выскочила на травяной бугор. Хуже пришлось Николаевым. Их «Победа» безнадёжно забуксовала и накренилась набок. Дедушка, не раздумывая, сдал «Волгу» назад, папа молниеносно набросил буксирный трос, «Мышка» с силой рванула и выручила «соседку» из беды.
На бугре собралось около десятка машин, облепленных взволнованными грязными автотуристами. Остальным повезло — они уехали из Скадовска ещё накануне. Я решил, что опасность миновала, и начал переодеваться во всё сухое. Но море готовило нам новый сюрприз.
— Вода-а! — донесся издалека чей-то крик. — Вода обходит нас!
Несколько человек вместе с папой бросились на встревоженный голос. Солнце ещё не выглянуло из-за горизонта, но мгла уже рассеялась. Пробежав немного, мы увидели человека, призывно махавшего руками. Изгибаясь тусклым оловянным полумесяцем, вода у его ног заливала единственную дорогу, по которой мы приехали к морю. Волны затекли в низинку, и мы очутились в ловушке…