Это всё ещё раз подтверждает божественное происхождение девочки, хотя сомнений и так ни у кого не осталось. Разве могут простые смертные брать из ниоткуда одежду и драгоценности, отказываясь от услуг положенных по статусу камеристок? Да служанки и сами уже не горят желанием лезть с помощью, после того, как парочку самых назойливых вышвырнуло вон неведомой силой. Бедняжки уже два часа не могут прийти в себя, рассказывая о случившимся с ужасом, бледностью и заиканием.
— Красивое у вас платье, Ваше Императорское Высочество, — высказал общее мнение королевский казначей. — Граф вам кобылку подберёт белоснежную, будет вообще замечательно.
— Кобылку? — лошадей Илия любила, хотя земные внедорожники с недавних пор нравились ей больше. — Белоснежную?
— Самую смирную, — заверил маршал. — Лично прослежу.
Принцесса прислушалась к внутреннему голосу. Точнее, к доброжелательному жужжанию в голове, складывающемуся во вполне понятные образы, пожелания, и рекомендации. Сейчас самым ярким был образ огромного жеребца под дамским седлом, опять же белой масти без единого пятнышка, и с заплетённой в косы гривой. Внутреннему голосу девочка привыкла верить.
— Не нужно кобылку, граф, у меня уже есть средство передвижения. Не «Майбах», конечно, но тоже ничего…
Маршал Вольф представил престарелого графа Юлиуса Майбаха, с бодрым ржанием катающего на себе принцессу, и улыбнулся:
— Оно да… на старом пеньке его жена всю жизнь ездила.
— Я про другой «Майбах».
— Да там вся семейка подкаблучники потомственные, — хихикнул королевский казначей, искренне не любивший генерального инспектора финансов. — Но рыцари храбрые, этого не отнять. На войну от жён отдыхать убегают.
Король поднял руку, останавливая собирающегося продолжить выкладывать столичные сплетни казначея:
— Ваше Императорское Высочество, от доспехов вы отказались, от шлема тоже, конь у вас свой, осталось выбрать оружие. Пусть символический, но меч должен быть.
— У меня есть стилет и кот, — ответила Илия. О наличии пистолетов она распространяться не пожелала — оно спокойнее, когда имеешь возможность преподнести сюрприз.
Король вспомнил обглоданные кости ночных заговорщиков, и уважительно кивнул:
— Не спорю, это очень мощное оружие, но меч всё равно необходим как символ свободного человека. Иначе орки просто не станут с вами разговаривать.
— А что, свободные люди для людоедов кажутся более вкусными?
— Возможно и так, — согласился Брегис. — Возьмите рапиру.
— О, вы уже делаете рапиры? — удивилась принцесса, немного знакомая с историей развития клинкового оружия.
— Да, — подтвердил маршал, вытаскивая откуда-то из-за спины почти игрушечный меч в ножнах из белой лаковой кожи. — Вот возьмите, Ваше Императорское Высочество, будто специально под вашу руку ковали. Исключительно качественная работа.
Илия взяла предложенную рапиру и покрутилась перед зеркалом. Неожиданно, но оружие удивительно гармонировало с платьем и строгими украшениями. А если чуть сдвинуть в сторону кобуру с браунингом, то вообще прекрасно. Холодный образ прекрасного, но сурового правосудия практически идеален! И главное — ничего общего с воинственными мужиковатыми амазонками, щеголяющими голыми сиськами и перекаченными мускулами на фентезийных обложках земных книг.
— Беру! — согласилась Илия.
Послышалась негромкое жужжание, и через её плечо наискось легла широкая голубая лента, почему-то скреплённая двуглавым орлом с крестом Андрея Первозванного, вполне заменившая перевязь для рапиры.
Король переглянулся с придворными, и каждый кивнул своим мыслям. Божественные чудеса продолжаются! Шансы на победу значительно растут!
От королевского замка, гордо возвышающегося в центре столицы, до городских ворот Илию сопровождали восторженные крики собравшихся местных жителей. Подогретые слухами, они радостно вопили, и с лиц уходила печать обречённости и безнадёги. Ещё вчера готовящиеся к смерти горожане почувствовали робкий тёплый лучик надежды на счастливый исход, пробившийся сквозь тяжёлые тучи страшной опасности.
Орда, разгром королевской армии в приграничном сражении, осада, предстоящий штурм, и вдруг… И вдруг Небеса явили милость, послав к людям настоящую богиню. Что, кто-то сомневается? А вот тебе в рыло, свинья!