— А если вы характерами не сойдётесь? Нет уж, ты у меня один, другого не надо.
Мои размышления прервал звонок. В туалете стал собираться народ.
Пяти — и шестиклассники с припорошенными серой пылью лицами курили бычки и дешевые сигареты. Старшеклассники прикуривали зажигалками сигареты получше.
Но все вели себя вроде чинно, малышню пропускали к кабинкам без очереди. Тут появились мои спасители — Портос и д’Артаньян. д’Артаньян достал пачку «Данхилла», угостил Портоса и щелкнул золотой (или позолоченной) зажигалкой.
Дорогой дым поплыл над головами. Д’Артаньян увидел меня и дружелюбно поинтересовался:
— Что, всё таки выперли из класса? — Ага. Опоздал из за этой дуры.
В этот момент в туалет влетел преподаватель физики из старших классов. Оглядев собравшихся, он натянуто — весело сказал:
— Господа, наверняка все знакомы с последним указанием директора по усилению борьбы с курением. Поэтому прошу выходить по одному, сдавая по пути курево добровольно, не вынуждая меня прибегать к незаконному и унизительному обыску карманов.
Народ недовольно потянулся к выходу, сдавая кто окурок, кто пачку "Примы"
Я по прежнему сидел на подоконнике, а Портос и д’Артаньян продолжали покуривать. Когда наступила их очередь выходить, они не спеша утопили окурки в унитазе, и д’Артаньян, проходя мимо физика, небрежно протянул ему «Данхилл». Физик поинтересовался у Портоса:
— А ваши? — А у него нету. Сегодня я угощал — насмешливо отозвался д’Артаньян
— Для вас, Князев, школьные правила не писаны? — спросил физик у д’Артаньяна, — если у вас отец дальнобойщик на собственной машине, и школа не может сообщить ему на работу о вашем вызывающем поведении, это не говорит о том, что вам всё дозволено — например, курить в общественном месте, да еще вон его — он кивнул на меня — приучать.
Тут я не выдержал, спрыгнул с подоконника и заявил:
— Во первых, он меня не приучал, а во вторых…
— Ты ещё огрызаешься, щенок? — завизжал физик — а ну пошли к директору! Прокурился, как пепельница, и зелёный весь! С этими словами он схватил меня за ухо и собрался тащить к директору. От мысли о том, что меня так унизительно протащат по всей школе на глазах у всех, от незаслуженной обиды и от боли у меня сами потекли слёзы.
Но д’Артаньян — Князев придержал физика за руку. А Портос (потом я узнал, что он чемпион школы по штанге), одним движением загородил проход.
Князев сузил глаза и негромко произнёс:
— Отпустите мальчишку. Вот так. (пальцы физика разжались). Теперь вам для информации.
Он не курил. И ещё. Отца больше не трогайте. Хотя ваша жалость о том, что вы не можете написать ему на работу, понятна. Но теперь он работает сам на себя.
И никакому припадочному портить себе личное дело не позволит.
Физик, яростно дыша, прошипел:
— Я сейчас. Иду к директору. И. Докладываю ему о вашей. Гнусной выходке. О нападении на преподавателя. С применением. Физической силы. И вы. Оба. Все втроём. Вылетите из школы
— О причинах нападения вы тоже доложите? И о педагогических мерах, которые хотели применить к этому мальку, тоже? — ехидно поинтересовался Князев. — А вылететь из школы я не особо боюсь. Я с отцом третий год напарником катаюсь, все гаишники узнают.
Проживу без аттестата как — нибудь.
Физик выскочил из туалета, как ошпаренный. Я размазывал слёзы, не зная, куда деть глаза.
Князев повернулся ко мне, увидел слёзы, молча подошел, взял за плечо, подвёл к умывальнику, открыл воду, и, наклонив мне голову, стал мыть лицо. Потом протянул белый платок, пахнущий одеколоном. Я вытерся, и, протягивая ему платок обратно, сказал:
— Спасибо. Ты меня сегодня два раза спас. Только сейчас как — то неудачно получилось Хотел я за тебя заступиться, а получилось наоборот.
Князев тихо и серьёзно ответил:
— Я так и понял, когда ты с подоконника пулей сиганул. А насчет двух раз — смотри, Бог троицу любит.
Мы посмеялись, и я сказал, что третий раз сегодня будет лишний. Хватит уже
Князев ответил:
— Ну хватит, так хватит. Как — нибудь в другой раз