– О боже, я так сказал? – он потер лоб таким знакомым мне жестом. – Да, конечно, я так сказал.
Он бросил на меня взволнованный взгляд:
– Мне не следовало этого говорить, но пойми, я был очень зол на тебя тогда, Рейчел! За то, как ты со мной обращалась, и за то, что ты делала с собой.
Я сглотнула. Мне все еще больно было слышать от него такое. И все-таки, приятно узнать, что когда-то он меня любил.
– Странно, правда? – задумчиво проговорил он – Как время все меняет. Одна мысль о тебе приводила меня в ярость, а прошел год – и я больше не бешусь.
«Слава богу!» – подумала я с облегчением.
– Я любил тебя, хоть и злился! – заявил он. – Думаешь, я пролетел бы три тысячи километров, чтобы посидеть в какой-то обшарпанной комнатенке с кучкой придурков и полить тебя грязью, если бы я тебя не любил?
Мы оба расхохотались.
– Ты вылил на меня много грязи. Должно быть, сильно любил.
– Да еще как! – с улыбкой кивнул он. – Еще как сильно!
Настроение у нас неожиданно поднялось. Я спросила про Гэза и ребят. И мы плавно вышли на бесконечные «а помнишь?»: «А помнишь, как Гэзу сделали татуировку?», «А как она потом воспалилась!», «А помнишь, как мы готовили попкорн и чуть кухню не подожгли?», «А как Джои спер огнетушитель на работе?», «И вот он пригодился!», «А я и забыл о том случае!», «Я вообще-то тоже забыла, но сейчас вспомнила».
Еще было несколько боязливых, «пробных», прикосновений друг к другу – чудесных, горько-сладких, дальних отголосков нашей прежней близости. Когда мы закончили вспоминать, я принялась хвастаться своими последними достижениями, как ребенок – подарками, полученными на день рождения.
– Я не пила и не принимала наркотиков уже год и четыре месяца, – похвалилась я.
– Вот что значит играть по-честному! – восхитился Люк.
Я завибрировала от счастья.
– А еще я собираюсь в уни-вер-си-тет, – медленно, по слогам, чтобы усилить эффект, произнесла я, – в октябре.
Это его добило.
– Правда? – чуть не поперхнулся он.
– Ага, – улыбнулась я. – Изучать психологию.
– Зашибись! – воскликнул он.
Уж в прежние времена я бы нашла как обыграть его последнюю реплику! Теперь все было иначе, чем два года назад. Совсем иначе.
– Теперь тебе осталось только сообщить, что собираешься замуж, – сказал он, – чтобы твое преображение выглядело полным и окончательным.
Я улыбнулась. Надо же такое подумать!
– Так собираешься? – спросил он после повисшей паузы.
– Собираюсь куда?
– Замуж.
– Ради бога, не говори глупостей, – хихикнула я.
– Неужели ты не встречала хороших парней в Ирландии? – спросил он.
– Нет, – ответила я, – придурков – навалом. А хороших парней нет.
Он рассмеялся, сверкнув белыми зубами. Его окружала весьма опасная для меня аура. У меня внутри все встрепенулось.
– Ты всегда умела рассмешить меня, – сказал он.
– Всегда? Не только когда раздевалась? – рискнула я.
Не стоило рисковать. Сначала глаза у него загорелись. Но взгляд тут же затуманился. А на меня тут же обрушились воспоминания и давние ощущения. Я почти обоняла запах его кожи. Хорошее настроение тут же испарилось. Снова возникло напряжение, и еще – печаль и ужасающее чувство потери. Я ненавидела себя за то, что была наркоманкой, за то, что разрушила такие отношения. И мое горе зеркально отражалось в глазах Люка.
Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза, потом он отвел взгляд. Я-то думала, что наши отношения умерли тогда, в Клойстерсе, но это было не так. Они умирали сейчас.
– Рейчел. – неловко выговорил Люк. – Я хотел сказать, что ты больше не должна чувствовать себя виноватой.
Я тоскливо пожала плечами и съежилась.
– Не будет ли слишком сентиментально, если я скажу, например, что прощаю тебя? – спросил он, глядя в пол.
– Конечно, не будет, – искренне обрадовалась я. – Мне бы очень хотелось, чтобы ты простил меня.
– Знаешь, – ласково сказал он, – ты была совсем не так уж плоха.
– Правда? – спросила я.
– Не всегда, конечно, – заметил он, – но в хорошие дни ты была… просто лучше всех. Правда, лучше всех, – повторил он нежно.
– Правда? – прошептала я. От его неожиданной нежности я чуть не прослезилась.
– Конечно, – ответил он мне шепотом. – Разве ты не помнишь?
– Помню, – ответила я. – Просто я не была уверена: а вдруг я все это придумала, вдруг это мне только казалось. Ведь я постоянно была… не в себе, и все такое. Значит, иногда у нас все было хорошо?
– Очень часто, – сказал он.
Мы оба сидели неподвижно. Казалось, даже воздух вокруг нас застыл.