Тетя Агата продолжала вести себя безукоризненно, только один раз как бы невзначай сообщила одному импозантному мужчине, что она пока не замужем. Надо было видеть глаза его жены, стоящей рядом.
А потом настал тот самый момент.
Мама Кейлера ловко руководила гостями, музыкантами, официантами и вообще всем на свете.
Поэтому в нужное время все было как положено — играла правильная музыка, у выстроенных в правильном порядке гостей были в руках правильные фужеры. А в центре зала был образован ровный правильный круг пустого пространства, где правильный Кейлер будет делать предложение правильной девушке.
Мне на секунду показалась что сейчас, опережая всех, туда выпрыгнет из воздуха призрачная Алиса в рваных джинсах. Или ещё лучше — в свадебном платье. Эх, зря я вообще сюда пришла. Сидела бы в общежитии и не подвергала это мероприятие риску.
— Почему ты грустишь? — спросил меня подошедший Мик и встал рядом со мной.
— Потому что ты за все время здесь подошёл ко мне в первый раз, — ответила я. — Всё, тссс, молчим!
На середине залы Кейлер вставал на одно колено перед Литой и протягивал ей светящийся золотым светом кулон в такой же золотой оправе.
— Почему он так светится? — шепотом спросила я у Мика.
— Потому что Кейлер сам заряжал его магией, он целитель, у него его магии такой цвет.
Ах да, брачные кулоны следует заряжать магией. Помнится, на моей свадьбе жрец в храме тоже что-то делал над кулонами.
— Это точно не свадьба? — уточнила я у Мика.
А то как-то интересно получается, и там, и тут заряженные магией кулоны. Я-то в таких вопросах вообще профан.
Кейлер как раз застегивал цепочку кулона на шее счастливой Литы.
— Нет, — ответил Мик. — На кулоне сейчас вариант оправы для помолвки. Она сделана из обычного золота. Брачные же кулоны обрамляются специальным металлом, который единственный из всех можно зарядить магией. При соприкосновении с кожей, такой металл превратится в несмываемый рисунок. А с грамотно заряженным камнем — в брачный рисунок магического нерасторжимого брака. Видишь, у Литы кулон остался на месте?
Гости поздравляли молодых с помолвкой, тетя Агата громко рыдала от счастья, уткнувшись в грудь уже другому мужчине. Один раз она оторвалась от него, чтобы громко высморкаться в кружевной носовой платок. Мужчина стоял, как статуя, не зная, что ему делать, и беспомощно смотрел по сторонам.
— А вот это — наш мэр, — сообщил мне Мик, кивая в сторону растерянного гостя.
Тетя Агата, как видно, в отличие от меня, прекрасно всех запомнила, кто есть кто.
Мэра спасла мама Кейлера, на редкость разумная и проворная дама. Она отвлекла тетю Агату, и мэр быстро ретировался.
— Лиири, — вдруг спросил Мик. — У вас с Ольтом все серьезно?
Мы как раз подошли к фуршетному столу, и я решила попить чего-нибудь вроде сока.
— Я видел вас около ресторана вчера, он сделал тебе предложение?
Я поперхнулась. Сок, который я отпила, но ещё не успела проглотить, от неожиданности вылетел у меня из носа. Хорошо, не запачкала никого.
— Нет, — прикрывая нос одной рукой, а другой шаря в кармане платья в поисках платка, прогнусавила я. — Не сделал. А сейчас мне, пожалуй, надо в дамскую комнату.
Я спокойно умылась. И улыбнулась своему отражению в зеркале. Ага! Значит, не зря я ходила вчера, все же Мика немного проняло. Правда, у него мысли свернули совершенно не туда. Но ничего страшного.
Покопавшись в карманах в поисках ещё одного сухого платка, чтобы вытереть лицо, я извлекла какой-то мешающийся пузырек и отставила его.
В целом мне очень нравилась местная мода. Платья здесь шили с обычными нормальными карманами, в которые можно было положить хотя бы носовой платок. В такой карман и телефон бы поместился. И даже не выпал.
Все дело в том, что на приемах было не очень удобно с сумочками. Вот пригласят тебя танцевать, а ты что, будешь думать, куда на это время сумочку с ценными личными предметами пристроить?
На этом приеме с сумочкой вообще была только одна тетя Агата. Но она, очевидно, с этой сумкой не расставалась. Это же для неё и оружие, и склад, и вообще.
Задумавшись, я вышла из дамской комнаты, даже не обращая внимания на Микаэлу с ее подружками, которые встретились мне в коридоре.
— Фи, — сказала одна из подруг Микаэлы, Ката, заходя в дамскую комнату. — Какая же она страшная. Тощая, бледная. Умертвиями от нее все время несёт. Почему твой брат вертится около неё? Она же некромантка!