Старик встает и, не прощаясь, идет к выходу. Робер ошарашено смотрит ему вслед. Когда старик скрывается в коридоре, он, словно очнувшись, кричит:
- Постойте! Но что же... кто же там похоронен?
Издали доносится ответ старика.
- Девушка. Красивая молодая девушка.
<p>
***</p>
Меня убили? Кто? Когда? И за что, Боже... А матушка?.. Бедная моя матушка!
Беспомощно смотрю на вернувшегося Робера. Впрочем, он потрясен не меньше моего. Дважды порывается заговорить - и умолкает.
Нахожу в себе силы сказать:
- Ты ведь знал и раньше, что я... не вполне живая.
Сама не понимаю, откуда взялось это "ты". Взгляд Робера теплеет, он протягивает мне руку ладонью вверх. Не решаясь коснуться его ладони, отвечаю печальной улыбкой.
Снизу доносятся голоса Жежена и служанки. Робер вскакивает с места.
- Жежен! Я поговорю с ним.
- Думаешь, это он...- Я не решаюсь произнести вслух слово "убийство".
- Нет. - Робер мотает головой. - Этого не может быть. Что бы там ни было - он не убийца.
- Потому что он твой друг?
Робер твердо смотрит на меня.
- Потому что он мой друг.
- Робер, ты у себя? - Голос Жежена все ближе. Робер выходит в коридор и на секунду пропадает из виду. Я слышу, как Жежен рассказывает. - Мы с Ламонтом ездили смотреть Бракьенские поля, потом пили сидр в местной харчевне... Какой у тебя помятый вид! Ты что, только что проснулся?
Робер молчит, и Жежен продолжает:
- Смотри не заболей: климат здесь скверный... Вот управимся с бумагами - и прямиком в Париж! Дидье пишет, к ним приехала кузина. Блондинка, ты должен ее помнить...
Робер и Жежен входят в зал. В отороченном мехом шлафроке Жежен выглядит не менее элегантно, чем во фраке. Он идет к камину, протягивает руки к огню.
- Холодно...
Не глядя на друга, Робер говорит:
- Приходил Феликс.
Жежен отшатывается от камина, словно обжегшись.
- Феликс... дворецкий? Что ему от меня нужно?
Не меняя интонации, Робер продолжает:
- Он сказал, что у тебя в саду похоронена молодая женщина.
Жежен проводит рукой по лицу, потом отворачивается и медленно идет к креслу. Не садится - стоит, опершись руками о спинку. Наконец с усилием произносит:
- Он хотел признаться?
Робер качает головой:
- Нет. Он собирался тебя шантажировать.
- Меня! - Жежен горько смеется. - А впрочем, поделом мне. Садись, - это Роберу. - С первого же дня ты спрашиваешь - безмолвно и вслух - что тут произошло. Сядь, я расскажу тебе.
Робер бросает взволнованный взгляд в мою сторону, затем садится напротив Жежена. Тот, по-прежнему держась за спинку кресла, начинает рассказ.
- Ты знаешь, я рано остался сиротой. Меня взял в опеку дядя, Денез Бракьен. В детстве я редко его видел: дядя определил меня в закрытый пансион, а забирая на каникулы, чаще всего оставлял под присмотром служанок. Когда мне исполнилось семнадцать лет, он вспомнил обо мне. Ввел в светские салоны, игорные дома. Дядя жил беспутно: менял женщин, играл ночи напролет... Говорили, он жульничает, но поймать его за руку никому не удавалось. Со мной его охотнее принимали в свете - дядя говорил, что я придаю ему респектабельности. Не скажу, чтобы мне все это нравилось. Дядя был человеком властным, раздражительным... Под горячую руку легко мог оскорбить или ударить. Когда пришло время выбирать: оставаться с ним или продолжать учебу, я не раздумывал. Поступил в школу изящных искусств и виделся с дядей только на каникулах.
Полтора года назад дядя сказал, что купил вот это самое поместье. Прекрасное поместье среди замшелых лесов... - Жежен останавливается, собираясь с мыслями, потом продолжает. - Я приехал сюда на прошлое Рождество. Дядя был еще несдержанней, чем прежде, и я старался как можно больше времени проводить вне дома. Бродил по лесу, охотился. Зима выдалась мокрой, дождливой... Однажды в сумерках, возвращаясь с охоты, я увидел у ворот девушку. Ее темные волосы и светлый плащ были мокрыми от дождя. Девушка держалась просто, но с достоинством. Сказала, что ей нужно повидать месье Бракьена. Мы никого не принимали, но я впустил ее... Потом поднялся наверх, а она прошла в дядин кабинет. Через двадцать минут, а может, меньше, я услышал крик. Кричала девушка. Я...- Волнуясь все больше, Жежен не может найти нужные слова. - Я не мог заставить себя спуститься вниз. Робер, я боялся... его.
- И ты не пришел ей на помощь?! - Робер слушает, впившись пальцами в подлокотники кресла.