Прикрыв дверь и устроившись на постели, Гела постаралась максимально раслабиться. Это уже стало ежедневным утренним ритуалом: помедитировать и проверить целостность границы. Когда есть дверь, от нее есть и ключ. Пусть и магическая, но граница не была исключением. Выглядел Ключ как медальон, который ведьма носила в качестве кулона. Он замыкал стену из чистой магической силы, что разделяла два мира - людей и демонов. И с его помощью дотянуться до границы можно было из любой точки мира.
Скользнув по искристой ледяной грани, Хранительница в очередной раз залюбовалась: никаких изъянов, никаких трещин, никаких брешей… Словно в насмешку почти мгновенно она ощутила какое-то несоответствие. Мысленный взгляд заметался, стараясь отыскать повреждение. Дыра оказалась такой огромной, что Гела ужаснулась, представив, сколько всякой дряни могло пролезть и расползтись по Северным пустошам. Ведьма задалась вопросом: как вообще такое могло произойти, а она даже не ощутила? Память услужливо подбросила воспоминание о том, как быстро приближалась земля во время ее падения с тучки. Видимо, повреждение границы совпало со скачками ее силы, а потому осталось незамеченным.
Девушке дважды приходилось начинать плетение заплатки. В первый раз заклинание рассыпалось, когда неожиданно пришло понимание, где именно случился разрыв границы. У Гелы даже руки начали трястись, когда она осознала: рийхард нижнего мира, демон, который с неимоверным удовольствием ее убьет, вырвался на свободу.
Взяв себя в руки, - все равно проблемы предстояло решать по мере их поступления, - Хранительница границы принялась за плетение: ниточка к ниточке, узелок к узелку. Сложное кружево заклинания требовало полной концентрации. Ко всему прочему, чем дальше от дома находилась ведьма, тем больших сил требовали любые манипуляции с границей. Выбора у девушки не было: чтобы закончить начатое ей предстояло прибегнуть к силам рода.
***
Печать на виске словно горела огнем. Это продолжалось очень недолго, доли секунды, но и они показались вечностью. Демон присвистнул, ощутив неподалеку всплеск силы Снежных. Либо он что-то не просчитал, либо дела последней Хранительницы обстоят не так плохо, как хотелось бы ему.
Поднявшись с пола - боль швырнула его на колени, - мужчина медленно добрел до кухни и набрал из крана стакан холодной воды. В горле пересохло так, словно он неделю провел в пустыне. Что ж, спохватилась Снежная отнюдь не сразу, но уж когда сподобилась, вышло солидно. Габриель был готов поспорить на что угодно, что поврежденная им граница снова стала монолитной, без единой трещинки или бреши. А значит, чтобы попасть домой, в Адхар, ему теперь необходимо было убить Хранительницу. Вряд ли ведьма будет так любезна, что откроет ему проход и помашет на прощание, даже приди ему в голову бредовая мысль уйти просто так.
У него еще была надежда, что Снежной придется вернуться на Север, чтобы закрыть брешь. Сталкиваться с ней на территории вампиров, несмотря на заверения Князя клыкастых упырей, не хотелось. Зато можно было перехватить на полдороге. Теперь же стало понятно, что наследница клана воров не изменила традициям и повсюду таскает Ключ с собой. А именно этот артефакт был ему и нужен - в свое время демону отчетливо дали понять, что без него в родной мир он может даже не соваться. Габриель понятия не имел, какого беса эта ведьма забыла в Бухаресте, но сейчас ему представлялась почти уникальная возможность: разузнать о ней как можно больше и по-тихому убрать где-нибудь на нейтральной территории, пока она не добралась до своих тайников и запасников. Тягаться со Снежными на Севере было очень нелегким делом даже тогда, когда он был в полной силе.
Увы, отыскать одну единственную ведьму в этом человеческом улье не представлялось возможным. Пусть демоническая сила и стала для него маяком, но не в условиях хитросплетения городских улиц. Так что предстояло дождаться, когда вампиры сдадут Снежную с потрохами. А до этого момента Габриель решил воспользоваться гостеприимством детей Тьмы и устроился с комфортом. Небольшая уютная квартира в тихом районе этому весьма способствовала. Вампиры предусмотрели все: теперь у него была одежда, крыша над головой, еда… Даже телефон. Габриель не задумываясь записал продиктованный хитро ухмыляющимся Кристианом номер, и только потом задался вопросом: а откуда он знает, что и как делать? Если судить по дате, услужливо высветившейся на экране мобильного, он проспал никак не меньше семисот лет. При условии, конечно, что с тех пор не поменялось летоисчисление.