Постепенно этот вопрос был забыт в беззаботной трескотне парней. Мы договорились на завтра пойти на дикий восточный берег острова. Он был каменистый (результат цунами). Океан там сильно штормил, и нам хотелось испытать острые ощущения на волне 4-5 баллов.
Поужинав и вернувшись в наше бунгало, мы открыли бутылку красного винца и с восторгом встретили в шезлонгах красный экваториальный закат. Зрелище падения и растворения гигантского диска в океане было завораживающим. Потом вернулись в бунгало и, потолкавшись в ванной, попеременно помывшись, отправились спать. Курт зашел ко мне в комнату, постоял еще немного в темноте, похоже, хотел что-то сказать, потом резко развернулся и ушел к себе в комнату. Я слышал, как он долго еще ворочался, потом волна усталости накатила на меня, и я провалился в глубокий сон.
Проснулся я от чьего-то прикосновения. У кровати стоял Курт и тормошил меня. Я от брыкнулся от него, но парнишка настойчиво схватил меня за пятки и потянул со смехом с кровати. Разозлившись на эту бесцеремонность, я схватил Курта, завалил его на мою постель и сел на него верхом. Я совсем забыл, что был без плавок и мои прелести уперлись парню в подбородок. Парень замер ошалело от неожиданности, но перевел потом все шутливую игру:
- Счас откушу.
Подурачившись и собравшись, мы отправились к друзьям. Дверь в их бунгало было не закрыта, и мы без труда вошли к ним. Ударил запах вискаря. Мы заглянули в одну комнату - она была пустой. В замешательстве мы ринулись во вторую комнату... Бааааааа... На полу в обнимку лежали два наших друга. Рядом валялась бутылка виски. Обнимка наших друзей была крайне неприличной, тем более оба они были обнажены (похоже, после вчерашней прогулки они сразу напились в зюзю и уснули как пили и в чем были). Мы дружно рассмеялись, отчего Ранес приподнялся, перепугано таращась на нас и вокруг себя. Он не осознавал, что произошло. Антонио продолжал сладко посапывать.
- Ну что это было? - давясь от смеха по-русски спросил я.
Ранес забормотал что-то по-испански, сбросил со своего живота руку Антонио и вскочил с пола. Злобно сверкнув глазами, горячий парень ринулся на нас, рыча типа:
- Что уставились?
Мы с Куртом молча ретировались, переглянувшись друг с другом. Усевшись на край помоста бунгало, мы задумчиво болтали ногами в воде. Через минут 20 из бунгало вышли наши "любовники" с помятыми и виноватыми физиономиями. Без лишних слов мы двинулись в наше путешествие на восточный берег острова...
Мы шли впереди с Куртом, за нами, понурясь, плелись наши друзья. Солнце нещадно жгло наши обнаженные тела, и даже влажный песок, по которому мы шлепали, не охлаждал нас. Периодически мы бросались в накатывающие волны, наслаждаясь прохладой воды. Через пару часов мы дошли до нашей цели - каменистого восточного берега острова. Здесь бушевали огромные волны. Высота их достигала даже у берега двух-трех метров. Экстрим... кааайф!
Привязав длинный металлический трос, предназначенный для сёрфингистов, к своей ноге, я решил пощекотать нервы и прыгнул в ластах в накатывающую волну. Даже зная методику подныривания, я все равно с большим трудом справлялся с гигантскими волнами, часто хлебая соленую воду океана. Рядом со мной смешно барахтался Ранес. Курт и Антонио остались на берегу. Выживание в бушующем океане продолжалось некоторое время, однако я, не рассчитав очередную гигантскую волну, был ее поглощен. Дыхание перехватило, меня крутило внутри большого столба воды. Трос удерживал уже безжизненное мое тело, так как через несколько минут борьбы за жизнь под водой я потерял сознание. Далее уже со слов моих друзей...
Первый опомнился Курт. Представляя это, я снова с благодарностью вспоминаю его. Курт без страховочного троса бросился в волну и начал тянуть меня за трос к берегу. Это почти удалось, когда на парня накатила громадная волна и бросила его на камни, сильно ударив. Эта же волна выбросила и меня на берег. Стальной трос рассек мне затылок, все мое лицо было залито кровью. Курт, не обращая внимания на свои раны, бросился ко мне, пытаясь привести меня в чувство. Вскоре это удалось, и я очнулся. Приходя в себя, я сквозь пелену тумана, увидел мокрые глаза Курта и, кажется, прохрипел вульгарно по-русски:
- А ты боялась, даже юбка не помялась.
Курт с мольбой и испугом лепетал: