В общем, через какое-то время мы неторопливо шли по одной из улиц деревни, привлекая повышенное внимание местных жителей. Пока они только осторожно выглядывали из-за своих высоченных заборов, провожая нас изумленными взглядами, но что-то мне подсказывало, что уже вечером вокруг нашего дома зеваки начнут водить хороводы. А все потому, что Анютка нашла единственный верный способ замаскировать наши с Ольгой конечности, - одеждой. Но поскольку на дворе стояло жаркое лето, то никакие свитера и растоптанные ботинки не подходили.
И выбор нашего начинающего дизайнера пал на длинные, с широкими рукавами, закрывавшие нам даже кисти рук, льняные рубашки, которые она обнаружила у тетки в сундуке. Они идеально закрывали и руки Ольги, и мои громадные калоши, в которых мне хоть и было очень неудобно ходить, но хотя бы не тянуло прыгать. Себе на шею мы навешали разнообразных стеклянных бус, а на голову нацепили веночки из искусственных цветов. Такие вот служительницы культа друидов, разве что не босые. И да, в руках у Аньки был ее топор, но мы ведь и шли не просто погулять, а за дровами.
- Деревня! – бурчала Ольга, когда какой-нибудь местный житель в банальных джинсах провожал нас изумленным взглядом. – Они что, никогда на Ивана Купалу венки в таком виде не бросали?
- Оля, они в таком виде ведьм на кострах сжигали, - пояснила я, подавив в себе желание сказать «ква».
- Точно, дикие, - окончательно уверилась подруга.
- А откуда у нас такие девушки? – из-за угла вышел высокий рыжий парень в мятых штанах, но наглой усмешкой на лице. – Давайте познакомимся, милашки?
- Я Анюта! – сообщала Соболь, выныривая из-за наших с Ольгой спин, поигрывая топором.
Парень оценил размеры топорища и ту легкость, с которой Анька его подкидывала, и знакомиться передумал.
- Нет, так нет, - быстро сказал он и перемахнул через ближайший к нам забор.
- Черт, я хотела сказать, чтоб он катился к зомбикам! – округлила глаза подруга.
- Но он же тебя понял, - пожала я плечами.
- Ань, это на двое суток, - пискнула Катька. – Я же говорила…
- Девушки, а не сбились ли вы с дороги, - на нашем пути предстал, судя по всему, служитель церкви. По крайней мере, его вышитое одеяние до пят наводило нас именно на эти мысли.
- Ага, лес ищем, - подтвердила я.
- Я Анюта! – сообщила ему Соболь и взглянула на Катьку убийственным взглядом.
- Рад познакомиться, Анюта, а я Всеслав Иванович, местный батюшка, - подтвердил он наши догадки. – Вижу, души у вас заблудшие.
- Точняк! – подтвердила Катька, поправив свои крылья на резинке.
- Еще и ребенка в веру басурманскую тянете, - покачал он головой. - Негоже русским девицам в языческих нарядах расхаживать, да еще и ребенка с пути истинного сбивать, - обвел нас задумчивым взглядом батюшка.
Мы переглянулись. По мне так в этой льняной рубашке не было ничего такого, чтобы смогло смутить служителя церкви. Подумаешь, венок на голове и калоши на лапках, но последних не видно. Да вот мимо нас прошмыгнула девчонка лет пятнадцати, на которой из одежды два лоскутка ткани, один изображавший юбку, другой топик, но его этот наряд ничуть не смутил. А уж чем ему не понравился прикид Катюхи, которая щеголяла в обычных джинсах и футболке, вообще было не понятно.
- А со мной-то что не так? – искренне удивилась наша фея, - Ну, ладно, эти… - она кивнула на нас и чуть не схлопотала по шее от всех троих одновременно.
- Крылья лишь ангелам положены, - важно ответил ей батюшка, которому на самом деле было лет тридцать от силы, и указал на свисающие на спиной ребенка крылья.
- Да ладно? – искренне удивилась Катька. - А в городах все носят, - пожала она плечами. – На рынках свободно продают.
- Бесы продают, а ты сними, - последовал жесткий ответ.
По принявшим форму октаэдра зрачкам феи мы поняли, что она словами батюшки впечатлилась, и уже раздумывала, а не нафеячить ли прямо здесь что-нибудь эдакое, но потом посмотрела на раздувшегося от важности Всеслава Ивановича и решила с ним не связываться. Блажен тот, кто верует.
- Не сниму, - категорично заявила она. – У нас в стране свобода вероисповедания! Правда, девочки?
Девочки, то есть мы, угрюмо кивнули, а Анютка перекинула топор через плечо, тем самым показывая, что разговор закончен.