Подойдя ближе к Доминику, она протянула ему газеты.
— О чем здесь говорится?
Развернув газеты, он быстро просмотрел обе статьи, а затем снова обратился к ней:
— Можешь расслабиться. Они не напечатали твое имя, и это означает, что оно им неизвестно. Они лишь предполагают, что у нас роман.
— Что там конкретно говорится?
Доминик нахмурился.
— Одна статья называется «Любовница принца», а вторая — «Новая пассия наследного принца Монтаньярде». Мне перевести их?
— Нет. — Почему она настаивала на том, чтобы все узнать? Потому что, имея за плечами печальный опыт, убедилась, что горькая правда лучше неведения. Тяжело сглотнув, она спросила: — Почему кого-то может интересовать моя персона? Я ведь никто.
— Став любовницей принца, ты стала лакомым кусочком для прессы.
Маделин чувствовала себя так, словно наглоталась морской воды. Ее подташнивало.
— Я не была к этому готова.
— Хочешь кофе? — Доминик указал на поднос с кофейником и чашками.
— Нет, спасибо. Я хочу, чтобы меня оставили в покое папарацци и ты. Мне еще многое надо здесь посмотреть, поэтому я должна оставаться неузнаваемой.
— Боюсь, уже слишком поздно, но я распоряжусь, чтобы кто-нибудь из моих людей тебя охранял. Все же пока тебе придется избегать толпы.
— Охранять меня? Какая глупость! Я же простая туристка и собираюсь осмотреть достопримечательности. Я до сих пор не купила подарков матери и друзьям, но обязательно это сделаю. Не хочу, чтобы твой человек следовал за мной хвостом. — Она провела рукой по волосам. — Не хочу, чтобы обо мне писали как о твоей любовнице.
— Я бы тоже предпочел этого избежать, но что сделано, то сделано.
— Так уладь это, Доминик. Заставь их напечатать опровержение.
— Этим я только подхлестну их интерес. Мне жаль, Маделин. Я сделаю все возможное, чтобы скрыть твою личность от прессы, но не могу гарантировать, что тебя не будут беспокоить, когда ты вернешься в Штаты.
У Маделин стало тяжело на душе, и она разочарованно застонала. Если эта история не закончится по ее возвращении в Шарлотт, она сойдет с ума. Дома лишь недавно перестали судачить о ее разорванной помолвке.
— Ваше высочество, мы могли бы вернуться в Монтаньярде, — предложил Айан.
Маделин напряглась. Почему? Ведь ей хотелось как можно скорее избавиться от Доминика. Не так ли?
Она обратилась к Айану:
— Это вы во всем виноваты. Если бы вы не вызвали полицию, мы сейчас не вели бы этот разговор.
Швырнув газеты на стол, Доминик подошел к ней так близко, что она ощутила исходящее от него тепло.
— Если бы я тебя не обманул, ты не стала бы мне угрожать и Айану не пришлось бы вызывать полицию. Защищать меня — его работа. Мы все виноваты, но львиная доля вины лежит на мне, потому что именно я затеял весь этот маскарад.
Маделин была вынуждена признать, что слова Доминика произвели на нее впечатление. Она привыкла, что мужчины перекладывают вину за собственные ошибки на других. Майк поступал именно так.
Она помассировала виски. Какое ужасное начало дня!
— И что нам делать?
Взяв руку Маделин, Доминик поднес ее к своим губам. Прежде чем Маделин успела отдернуть руку, между ними проскочил электрический разряд.
— Мы могли бы оставшуюся часть твоего отпуска провести у меня в номере.
На несколько секунд Маделин овладело искушение, но она нашла в себе силы ему противостоять.
— Нет. Я приехала в Монако не для того, чтобы торчать в четырех стенах. Возможно, мне больше никогда не удастся увидеть Европу, поэтому я намерена использовать на все сто представившийся мне шанс.
— Тогда нам придется соблюдать максимальную осторожность, пока я не обеспечу дополнительную охрану.
Маделин охватила паника. Наблюдал ли за ней кто-нибудь сегодня утром на пробежке? Или вчера вечером, когда она ходила в Интернет-кафе?
— Позавтракаешь со мной, Маделин? — От его хриплого низкого голоса у нее по спине побежали мурашки.
Неужели ты так ничему и не научилась?
— Мне нужно встретиться с Кендейс и узнать от Стейси подробности предстоящего бала.
В дверь позвонили, и Доминик схватил ее за руку.
— Пойдем ко мне в спальню.
Маделин попыталась вырваться, но у нее ничего не вышло.
— Я недостаточно ясно выразилась? Меня. Это. Больше. Не. Интересует.
— Принесли завтрак. Ты хочешь, чтобы официант сообщил прессе, что видел тебя в моем номере, когда я был не одет?
— Такое может произойти?
— Да. Хотя месье Рейнар тщательно отбирает персонал, все же дополнительная осторожность не повредит.
— Так может развиться мания преследования. — Высвободив наконец свою руку, она неохотно прошла с ним в смежную комнату, большую часть которой занимала огромная кровать с помятыми простынями. Бордовое с золотом покрывало валялось на полу. Это напомнило Маделин о ночи на яхте. Ее бросило в жар, и одежда прилипла к телу.
Между вами все кончено, забыла?
Закрыв дверь, Доминик прислонился к ней плечом, отчего халат снова распахнулся у него на груди.
— Расскажи, что это за бал.
Она отвернулась, чтобы не смотреть на треугольник обнаженной кожи.
— Да рассказывать особенно и нечего. Утром я обнаружила записку от Стейси, в которой говорилось, что в субботу вечером будет бал и Франко купит нам платья. Это все, что мне известно.
— В эти выходные состоится Летний Бал благотворительное мероприятие, открывающее новый сезон в главном спортклубе Монако. Кто такой Франко?
— Э-э… друг Стейси. — В отличие от нее, ее подруге удалось закрутить мимолетный бурный роман.
— Мне не нравится, что другой мужчина покупает тебе платье.
— Тише! — Через дверь она услышала стук железных колесиков официантской тележки, звон посуды и голоса.
— Я сам куплю тебе платье, — заявил Доминик, когда за дверью снова наступила тишина.
— И газетчики сделают из этого сенсацию. Спасибо, но я не хочу быть ничьей содержанкой.
— Однако ты позволишь Франко заплатить за твое платье.
Маделин видела сексуального француза всего пару раз. Он был очень любезен с ней, и ради подруги она согласилась принять от него подарок.
— Он не станет ничего требовать взамен.
— Думаешь, я стал бы делать тебе подарки, чтобы снова затащить тебя к себе в постель?
— Мы оба знаем, как ты этого хочешь. — Но она не намерена к нему возвращаться. Если он солгал однажды, ему ничего не стоит сделать это снова.
— Да, и ты тоже.
— Какое самомнение! Похоже, ты и вправду принц.
В глазах Доминика загорелись искорки смеха.
— Я буду сопровождать тебя на бал.
— По-твоему, это благоразумно? Забудь. Я пойду туда со своими подругами и буду танцевать со всеми красивыми мужчинами. — Маделин внутренне содрогнулась. Это прозвучало по-детски, но она не принадлежит Доминику, и ему лучше перестать вести себя так, словно она его собственность.
Его ноздри раздувались, губы сжались в тонкую линию.
— Тебе не убежать от меня и от нашей страсти, Маделин.
— Смотри, как легко я это сделаю. — Она быстро повернулась и схватилась за дверную ручку.
В следующую секунду Доминик надавил ладонью на дверь, затем придвинулся ближе, и Маделин оказалась зажатой между ним и дверью. Его дыхание согревало ее затылок, затем он наклонился и поцеловал ее в шею. Щетина щекотала кожу, и Маделин бросило в дрожь. Все чувства обострились.
Как ты можешь все еще его хотеть?
— Ты так же, как и я, не можешь забыть ту ночь, — прошептал он ей на ухо.
Каждая клеточка ее тела побуждала обвить его руками, потащить к кровати и насладиться страстью, которую он предлагал. Все, что от нее требовалось, — это повернуть голову, чтобы их губы встретились.
Но оставшиеся крупицы здравого смысла напомнили об ужасе, который ей пришлось пережить, о том, что она рискует снова выставить себя на посмешище.
Расправив плечи, Маделин крепче сжала холодную дверную ручку.