Маделин напомнила себе, что не все такие карьеристы, как она, но Дэймон явно не из тех, кто привык останавливаться на достигнутом и плыть по течению. Перед ней стоял настоящий лидер. За годы работы в клинике она научилась неплохо разбираться в людях.
Но к ней его карьера не имеет никакого отношения. Мимолетный роман — если, конечно, до этого дойдет дело, не дает ей права вмешиваться в его дела.
— Вы учились в Штатах? Ничего себе. И что же привело вас в Монако?
— Я изучаю особенности туристического бизнеса этой страны.
— Для чего?
— Чтобы применить полученные знания на практике. — Он застегнул сумку и закинул ее на плечо. Прежде чем она успела спросить, что он имел в виду под практикой, Дэймон продолжил: — Если мы уедем прямо сейчас, то у нас хватит времени, чтобы перекусить в кафе отеля, прежде чем мы расстанемся. Вы пропустили ланч.
— Я не спешу. Я надеялась, что мы проведем оставшуюся часть дня вместе. Мы могли бы поиграть в пляжный волейбол или попрыгать с трамплина в дальнем конце пляжа. К тому же неподалеку отсюда тоже есть рестораны.
— У меня назначена другая встреча.
Маделин попыталась скрыть свое разочарование. Хотя она получила огромное удовольствие от подводного плавания, все вышло совсем не так, как она надеялась. Конечно, до опытной соблазнительницы ей далеко, и если она хочет закрутить курортный роман, следует приложить больше усилий.
Пора приступать к плану Б. Расчесав волосы, она набралась смелости и, засунув руку под сарафан, сняла мокрый бюстгальтер купальника.
На щеке Дэймона задергался мускул.
— Вы можете воспользоваться раздевалкой, как я, — хрипло произнес он.
— В этом нет необходимости. Кроме того, я не взяла с собой смену одежды.
Под его пристальным взглядом ее соски затвердели. Он казался таким отчужденным, что она начала думать, будто их влечение друг к другу было плодом ее воображения. Тогда Маделин бесстыдно запустила руку под подол сарафана и стянула с себя трусики.
Получи, Дэймон Росси! Если он настаивает на том, чтобы отвезти ее в отель, тогда пусть сделает это, зная, что у нее под тонким сарафаном ничего нет.
Она привыкла добиваться своего, а соблазнить такого мужчину, как Дэймон, лучший способ излечить свое раненое сердце и повысить свою самооценку. Несколько недель с Дэймоном — и она вернется домой полной сил и уверенности в себе.
— Что за суета?
Вопрос Маделин отвлек Доминика от сложных расчетов, когда такси подъехало к отелю «Рей-нар». Он занялся ими, чтобы не думать о том, что под сарафаном у нее ничего не было, но ему это не удалось.
Напротив отеля стояла большая группа репортеров, нацеливающая объективы своих кинокамер на припаркованный у входа лимузин. Выругавшись про себя, Доминик наклонился вперед и обратился к водителю:
— Рю Лангле, s'il vous plait.
Маделин удивленно подняла брови.
— Куда мы едем?
— В отеле полно народа. Лучше пообедаем в каком-нибудь спокойном месте.
Айан и Макос, второй его телохранитель, вряд ли одобрят такое внезапное перемещение.
— Я думала, вы спешите на другую встречу.
— Это может подождать.
Никакой другой встречи не было. Он просто хотел убежать от соблазнительной женщины, прежде чем набросится на нее и жарким поцелуем сотрет с ее губ эту дразнящую ухмылку. Даже в прохладной воде его бросало в жар, когда он касался шелковистой кожи. Ему хотелось привлечь Маделин к себе, обвить ногами ее стройные ноги. Сделай Доминик это, он не смог бы остановиться и они оба утонули бы.
Доминик оказался в безвыходном положении. С каждой минутой желание, которое он испытывал к Маделин, только усиливалось, но между ними стояла его ложь. А ведь Маделин смотрела на него, флиртовала с ним, хотела его. Не принца Доминика. Это было эгоистично с его стороны, но ему хотелось и дальше наслаждаться ее вниманием.
Когда таксист проехал отель, она повернулась и посмотрела в заднее окно на папарацци. При этом подол ее сарафана задрался. Еще несколько дюймов, и он увидел бы то, что должны были бы прикрывать трусики купальника. Доминик отчаянно стиснул кулаки, чтобы не поддаться искушению и не погладить ее стройные бедра и упругие ягодицы.
— Наверное, ждут какую-нибудь знаменитость, — сказала Маделин. — Амелия говорит, что в отеле их пруд пруди.
— Кто такая Амелия?
— Одна из подружек невесты. Она обожает глянцевые журналы и развлекательные передачи и утверждает, будто известные люди выбирают этот отель из-за его надежной системы безопасности. По ее словам, папарацци запрещено появляться на территории отеля. Вот почему они толпятся через дорогу.
Ему придется избегать ее подруги.
— А вам не интересно следить за жизнью звезд?
Откинувшись на спинку сиденья, Маделин посмотрела на него.
— У меня нет времени смотреть телевизор и читать бульварную прессу. Я отрабатываю по пять двенадцатичасовых смен каждую неделю, а после работы обычно хожу в спортзал.
Это объясняло, почему она до сих пор его не узнала. Впрочем, Доминик был популярен лишь в годы беспросветного отчаяния, последовавшие за смертью Жизель, когда он пытался найти утешение в женских объятиях и на светских вечеринках.
— Ваше усердие в спортзале очевидно.
Маделин запрокинула голову, и он увидел жилку, пульсирующую у основания ее длинной шеи.
— Это комплимент, Дэймон?
— Уверен, вы знаете, что у вас идеальная фигура. Вы не нуждаетесь в моем одобрении, — неловко произнес он.
Она нахмурилась.
— С вами все в порядке?
— Почему вы спрашиваете?
— Вы кажетесь немного… напряженным.
Его взгляд упал на задравшийся подол ее сарафана.
Опустив глаза, она покраснела. Была ли роль соблазнительной сирены новой для нее, спрашивал себя Доминик. Затем ее губы растянулись в улыбке, и она опустила подол. Эта женщина сводила его с ума и упивалась своей властью.
— Монако — довольно маленькая страна, и мы могли бы дойти до кафе пешком, — сказала Маделин.
— Вы и так уже достаточно времени провели на солнце, — ответил он. Не хватало только, чтобы его кто-нибудь узнал.
Наконец машина остановилась. Заплатив таксисту, Доминик открыл дверцу. Краем глаза он заметил Айана, вылезающего из другого такси довольно далеко от них. Доминик дал телохранителю знак, указав па итальянское кафе.
Затем он протянул Маделин руку и помог ей выйти из машины. Оказавшись рядом с ним на тротуаре, она не выпустила его руки, и это взволновало его до глубины души. Он забыл, когда в последний раз держал за руку женщину. Только сейчас Доминик понял, как ему не хватало таких простых удовольствий.
Маделин посмотрела на него.
— В Монако строгие нравы. Вы уверены, что мы одеты надлежащим образом?
Он рассеянно кивнул. Перед тем как уйти с пляжа, Доминик надел брюки и рубашку-поло. Наряд Маделин был бы тоже вполне приемлемым, если не знать, что под тонким трикотажным сарафаном у нее ничего нет. Ему хотелось целовать розовые губы этой женщины, ласкать ее гладкую кремовую кожу, касаться сосков, проступивших сквозь ткань сарафана….
Негодуя на самого себя, Доминик открыл дверь и пропустил Маделин в кафе. Он выбрал столик в глубине зала. Она не выпускала его руки, пока он не усадил ее. Сам он сел спиной к двери. Чем меньше людей увидят его лицо, тем лучше.
Этот день стал настоящим испытанием для его самообладания. Доминик так увлекся этой женщиной, что чуть было не совершил непоправимую ошибку. Если бы она не сочла светлые волоски у него на ногах выгоревшими, он бы снял футболку и выдал себя.
Обычно ему не составляло труда затащить женщину в постель, но заполучить ту, которая относилась к нему как к простому человеку, было почти невозможно. Следовало с самого начала сказать ей правду. Его самообладание было не беспредельным. Знай Доминик наверняка, что Маделин удовольствуется мимолетным романом, они бы уже сейчас были в его номере.
Но прежде чем раскроет ей свой секрет, он должен выяснить, почему она отказывается от любви.
Когда они сделали заказ, Доминик спросил:
— Вы его любили?
Ее улыбка поблекла. Она принялась рассеянно наматывать на палец темный завиток. Ему так хотелось запустить руки в ее шелковистые волосы, ощутить их прикосновение к своей груди.
— Кого? — недоуменно спросила Маделин.
Но Доминика трудно было обмануть. Внезапно потемневшие глаза выдали ее волнение. Сняв очки, он пристально посмотрел на нее.
— Мужчину, который вас разочаровал.
Маделин взяла вилку и начала ее вертеть.
— С чего вы это взяли?
Вместо ответа он молча продолжил на нее смотреть, и она разозлилась.
— Это игра в вопросы и ответы? Если так, то вам тоже придется мне отвечать.
Это будет рискованно, но он справится, если подберет правильные слова. Доминик кивнул в знак согласия.
— Вы его любили? — повторил он.
— Думаю, да.
— Вы не уверены?
Маделин заерзала на стуле, напомнив ему о том, что под сарафаном у нее ничего нет.
— Почему вы не говорите мне, чем мы займемся в следующий раз?
— Потому что говорить о вас намного интереснее, — произнес он глубоким грудным голосом. — Почему вы сомневаетесь в своих чувствах?
Она вздохнула. Ее взгляд стал отрешенным.
— Когда я родилась, моей матери было сорок шесть, а отцу пятьдесят. Они были слишком старыми, чтобы поспевать за непоседливым ребенком. Я хотела, чтобы у меня все было по-другому, поэтому решила обзавестись семьей до того, как мне исполнится тридцать. Я встретила Майка сразу после окончания колледжа. Он показался мне подходящим кандидатом на роль мужа, и мы обручились. Но у нас ничего не вышло.
— Неужели одна-единственная ошибка лишила вас веры в любовь?
Она отложила вилку.
— Мои родители развелись. А у вас когда-нибудь были серьезные отношения с женщиной?
— Да.
Ее брови взметнулись вверх.
— И?..
— Теперь моя очередь. Почему вы расстались?
Маделин нахмурилась.
— По многим причинам. Во-первых, я слишком долго пыталась быть такой, какой меня хотели видеть, вместо того, чтобы оставаться самой собой. Во-вторых, он нашел другую.
— Он дурак.
Ее губы искривились в усмешке.
— Вы чертовски проницательны.
Официантка принесла их заказ и удалилась.
— Вы были женаты? — спросила Маделин прежде чем попробовать свою брускетту [1].
— Да.
— Что случилось?
— Она умерла. — Его голос прозвучал спокойно. Он уже давно научился прятать свою боль за стеной внешней невозмутимости.
Ее взгляд был полон сочувствия.
— Мне очень жаль. Как это произошло?
— Внематочная беременность.
Она подалась вперед и накрыла его ладонь своей. Ее прикосновение было теплым и успокаивающим.
— Должно быть, вам было очень тяжело лишиться одновременно жены и ребенка. Вы знали, что она была беременна?
Как мог чужой человек понимать то, чего не понимали его близкие?
— Нет, мы не знали о ребенке, но все равно это было очень тяжело, — Тогда Доминика приводило в ярость то, что многих больше беспокоила потеря потенциального наследника престола, чем смерть его жены, его подруги, его любимой Жизель. Только недавно гнев начал утихать, и он даже согласился жениться снова. Если бы его сестры произвели на свет сыновей, а не дочерей, он бы, вероятно, никогда этого не сделал…
Обед прошел в тишине. Подождав, пока Маделин отодвинет в сторону тарелку, Доминик спросил:
— Значит, вы больше не мечтаете о домике с белым забором, любящем муже и двоих детях?
Маделин выпрямилась и положила руки на колени.
— Нет. Пришло время подумать о себе. О своих нуждах. О своей карьере. Чтобы получать удовольствие от секса, выходить замуж не обязательно.
Его сердце учащенно забилось.
— Вы согласны на краткосрочные отношения? Без любви?
— Да. Это единственно приемлемый для меня вариант. Если я захочу отправиться в путешествие или, скажем, остаться на ночь у друзей, мне не придется беспокоиться из-за того, что при этом пострадает чье-то самолюбие. Итак, Дэймон… — Она снова коснулась его руки. — Что вы там говорили на пляже о самообладании? Если вы потеряете его со мной, это не станет проблемой.
Доминик резко вдохнул. Ее намек был прозрачнее некуда. Ей нужен любовник, а он с радостью готов ей в этом помочь. Единственный вопрос заключался в том, следовало ли ему говорить Маделин правду. Должен ли он порвать дружескую связь, установившуюся между ними? Доминик был твердо уверен, что его признание повлияет на их отношения.
Поднявшись, он достал из кармана несколько банкнот, но она вдруг встала и перехватила его руку.
— Вы заплатили за такси. Теперь моя очередь.
— Нет. — Доминик потянул руку к себе, и ее грудь коснулась его груди. Положив деньги на столик, он обнял женщину за талию. — Мы можем войти в отель через черный ход.
Маделин удивленно вздохнула. Ее зрачки расширились.
— А как же ваша другая встреча?
Его взгляд задержался на ее губах.
— В данный момент для меня нет ничего важнее, чем попробовать тебя на вкус.
Она провела кончиком языка по нижней губе, и он едва сдержал возбужденный стон.
— Мы могли бы подняться к тебе в номер.
Его ложь снова все усложнила. Доминик покачал головой.
— Я живу не один.
Маделин поморщилась.
— А я делю свой номер с невестой и двумя ее подружками. У меня есть собственная спальня, но мне кажется неправильным приводить туда мужчину.
А ему нужно избегать ее подруги, интересующейся знаменитостями. Стиснув зубы, он вывел Маделин из кафе, и они прошли мимо Айана, сидящего на скамье неподалеку.
Доминик не мог больше ждать. Впереди была узкая аллея с клумбами. Не теряя ни секунды, он схватил Маделин за руку и, затащив под оливковое дерево, привлек к себе.
— Что?..
Ее вопрос утонул в жарком ненасытном поцелуе. Едва он коснулся ее губ, как его захлестнула волна желания. Его язык стремительно ворвался в глубь ее рта.
Маделин обхватила руками его шею. Цветочный аромат ее духов щекотал Доминику ноздри, ее тепло проникало в поры его кожи. Он запустил одну руку в ее шелковистые кудри, а другой поглаживал ягодицы, прижимая Маделин к себе.
Автомобильный гудок вернул его к реальности, напомнив о возможности появления папарацци. За исключением нескольких месяцев безумия, он всю жизнь тщательно избегал представителей прессы, однако Маделин заставила его забыть об этом. Он неохотно оторвался от ее губ.
Открыв глаза, Маделин захлопала длинными темными ресницами. Ее губы были влажными и слегка припухшими.
— Этого стоило так долго ждать.
Впервые в жизни Доминик почувствовал себя мужчиной, а не племенным жеребцом, от которого ждут хорошего потомства.
— Обещаю, что следующая наша встреча пройдет наедине.
1
Брускетта — блюдо итальянской кухни, представляющее собой обжаренный ломтик хлеба с маслом и томатами. (Прим. перев.)