Но уже через секунду Марко заговорил так, словно ничего не случилось:
– Моя одежда осталась где-то там, на берегу. Вода была такой чистой, а рыбки такими красивыми, что я забыл обо всем на свете и заплыл слишком далеко.
Шайна вздохнула и закусила губу. Одно дело – расхаживать с полуобнаженным мужчиной по пляжу, а другое – сидеть с ним у себя дома, за одним столом. Ей было не по себе.
Он заметил это.
– Я бы попросил у тебя какую-нибудь рубашку, но, боюсь, она мне будет мала, – беспечно произнес Марко.
– Я найду тебе что-нибудь, – сказала она, подскочив на месте.
Шайна специально как можно дольше рылась на полках в платяном шкафу, чтобы щеки ее немного остыли. Затем вспомнила, что предыдущий жилец оставил здесь свою гавайскую рубашку, ярко-желтую, с красным попугаем на груди.
– Вот, нашла, – сказала она, входя в гостиную и думая, что он по-прежнему сидит за столом.
Но Марко стоял у шкафа возле открытых полок, где лежали ее вещи.
– Ты говоришь, твое имя – Шайна Пирс? – спросил он, внимательно глядя на нее.
В его словах она уловила слабый сигнал тревоги, от которого по ее спине пробежала дрожь. Что он такого увидел у нее в шкафу?
– Да.
Нахмурившись, Марко взглянул ей в лицо:
– Ты уверена?
Шайна с досадой посмотрела на него.
– Разве не похоже? – язвительно бросила она.
Покачав головой, он пристально посмотрел на нее.
– Твое лицо мне кажется знакомым, – тихо сказал Марко.
Ее глаза округлились.
– Ты ошибаешься. Мы незнакомы.
– А мне кажется, я видел тебя раньше.
Шайна вгляделась в его глаза. Он снова улыбался, и она вздохнула с облегчением. Какие бы мысли ни пришли ему на ум, Марко уже забыл об этом.
Она немного настороженно улыбнулась ему:
– Боюсь, тебе это только кажется. Здесь, на островах, мы ценим свою уединенность и стараемся не задавать лишних вопросов. – Женщина пожала плечами. – Как говорится, не будите спящую собаку.
Марко удивленно фыркнул.
– Ты просто кладезь народной мудрости, – заметил он, снова поддразнивая ее. – Уверен, что значительно улучшил бы свой английский, если бы подольше пообщался с тобой.
В ответ Шайна отпустила какую-то шутку, но долго не могла забыть его последние слова. Да, от такого типа определенно надо держаться подальше. Он слишком любопытен. И потом, они такие разные...
Тогда, проигнорировав его замечание, она протянула ему гавайскую рубашку, и Марко надел ее, не потрудившись застегнуть пуговицы. Роскошное тело по-прежнему оставалось открытым, но не до такой степени, и это уже было большим достижением. Теперь можно было себе позволить немного расслабиться.
Какой же глупой она была! Расслабиться! Впустить в собственный дом шпиона! Поверить ему! Открыть свою душу!
В то же время она беспокоилась, не узнал ли он ее лицо, но решила, что это маловероятно. Всего лишь год назад ее фото украшало страницы модных журналов, но Шайна приложила уйму усилий, чтобы изменить свою внешность и перестать быть похожей на модель. В этой женщине почти невозможно было узнать ту, что не так давно выступала на подиумах.
Газетчики в своих статьях называли ее капризной девицей. Для читателей таблоидов она была всего лишь испорченной девчонкой, которая вечно попадала в какие-то истории, но все-таки не унывала.
На самом деле ее звали Саммер Хадсон. Она была дочерью Гленденнина Хадсона, одного из самых состоятельных людей Манхэттена. В свободное от работы время он развлекался с кинозвездами, катался на яхтах, и его всегда окружала толпа журналистов. Саммер тоже с самого детства не оставалась без внимания. В прессе подробно освещались ее дни рождения, первое катание на пони, выпускной бал. Можно сказать, что Саммер Хадсон выросла на глазах публики.
Если бы она рассказала людям, как нелегко на самом деле быть богатой и знаменитой, они рассмеялись бы ей в лицо. И тем не менее это была правда. Сначала ей было даже приятно. Море цветов, толпа поклонников, вспышки видеокамер... Но со временем ее жизнь буквально превратилась в ад. Она делала то, что не собиралась, говорила не то, о чем думала, общалась с людьми совершенно чуждыми ей.