Та засмеялась:
— Ни в коем случае! Сегодня мы с Валечкой всех угощаем. Правда, Валечка?
— Правда, любимая, — флегматично согласился Валентин.
Так и вышло, что после ужина обитатели «Сердца гор» снова плавно перетекли в соседнюю комнату. Майя же снова была в отстающих. К тому времени как она явилась в гостиную, там уже успели передвинуть диваны, и компания — Анжела с Валентином, Вахтанг, Кирилл и Ульяна — расселась вокруг журнального столика.
В отличие от мужчин, обе девушки были очень нарядными. Ульяна в этот раз надела коротенькое открытое платье из мягкого голубого трикотажа, а закрученные локонами волосы собрала в высокий хвост. Если бы не Анжела, от неё невозможно было бы отвести глаз. Но Анжела, в закрытом и облегающем, как вторая кожа, атласно блестящем тёмно-зелёном платье с разрезом до середины бедра, забирала себе львиную долю мужского внимания. Она не только блистала красотой — она улыбалась и двигалась, как воплощение соблазна.
Артёма Майя увидела возле подоконника, куда сегодня поставили бутылки и блюдо с фруктами. Он опять разливал вино. Алексея Петровича и Софьи, разумеется, не было.
— Майя Михайловна, идите к нам! — позвала Анжела. — Мы собираемся играть… Но я до сих пор не знаю, во что. В карты эти скучные существа играть отказываются! А сначала — вы только представьте! — они отказались танцевать.
— Я не умею в карты, — тихо сказала Ульяна.
— А я — не люблю! — громко сказал Кирилл.
— А для танцев мы все пока маловато выпили, — добавил со смешком Валентин.
Артём счёл за благо вмешаться:
— Но у нас полно других игр! Монополия вон… Каркассон…
— Там же ду-умать надо! — шутливо надула губки Анжела.
— Не хотите думать — играйте в лото! — и Артём поставил на стол деревянный ящичек с бочонками, карточками и фишками.
— Как играете? — спросила Майя, намереваясь присоединиться. — На деньги или просто так?
Ответ был неожиданным:
— На желанэя! — с довольным видом сообщил Вахтанг.
— Не совсем на желания, — уточнила Анжела. — Проигравшие будут тянуть фанты. А фанты у нас уже есть.
Валентин достал из кармана и пристроил рядом с лото маленькую яркую коробочку.
Чего совершенно не стоило делать — так это играть в фанты с молодой и, похоже, слегка сумасбродной компанией! Майя махнула рукой:
— Ох, нет, ребята, в фанты я пас! Я слишком взрослая тётенька для таких забав. Если вы не против, я просто посижу тут с вами, выпью вина.
Никто не возражал, и она устроилась на пустом диване в стороне от играющих. В ту же секунду Артём протянул ей бокал.
— А вы что, не хотите участвовать? — спросила Майя.
— Мне бы работать было некогда, если бы я развлекался вместе с гостями, Майя Михайловна, — серьёзно ответил администратор.
Игроки, перешучиваясь, разложили на столе «рубашками» вверх карточки-фанты, после чего распаковали лото. В этот момент в гостиной появился Алексей Петрович. Вид у него был растерянный и смущённый.
— Я бы… простите… если позволите, я хотел бы выпить бокал вина, — с порога проговорил он.
— Нет проблем! — откликнулся Артём. — Какое предпочитаете, сухое или полусладкое?
— Как это вас к нам отпустили, Алексей Петрович? — хохотнул Валентин.
— Софочка спит, — объяснил тот виновато. — Я подумал, что успею хотя бы попробовать.
— Оставайтесь с нами, — с нежнейшей улыбкой пригласила Анжела.
— Гдэ адын бакаль, там дэсат! — подхватил Вахтанг.
— Остались бы, в самом деле, Алексей Петрович, — вздохнул Артём. — Если Софья заметит ваше отсутствие, она сама за вами придёт. А хуже вам… — он осёкся, но Алексей Петрович закончил за него:
— Вы правы, хуже мне всё равно уже не будет. Какая разница, один бокал или десять? Софочка, в любом случае, унюхает.
К удивлению Майи, играть в лото и фанты он согласился без уговоров — должно быть, решил «пропадать, так с музыкой».
Игра началась. Майя потягивала вино, заедала его фундуком в хрустящей корочке из жженого сахара и с удовольствием наблюдала за процессом. Она потихоньку хмелела; негромкая музыка и ритмичное мерцание огней на ёлке вводили её в состояние транса.
Самым азартным из игроков был Вахтанг. Он бурно переживал неудачи, выплёскивая поток непонятных слов. Анжела с детской непосредственностью радовалась удачам. Ульяна была невнимательна, ей постоянно подсказывали — то Кирилл, который сидел по левую руку от неё, то Алексей Петрович, который сидел по правую. Вино лилось рекой.
Вахтанг продул первую партию. Скорбно качая головой, он вытянул карточку с заданием и прочитал: «Спеть песню про ёлочку с кавказским акцентом».
— Как вам не стыдно, Вахтанг! — воскликнула Анжела. — Ведь вы же это подстроили! — глаза у неё смеялись.
— Нэ падстраэваль, мамай клянус! — Вахтанг в шутовском гневе ударил себя кулаком в грудь.
Остальные дружно рассмеялись. Майя, у которой, кажется, вошло в привычку присматривать за Ульяной, отметила, что девчонка смеётся чересчур громко. Когда хохот стих, Вахтанг запел — и оказался обладателем такого шикарного баритона, что «песня про ёлочку с кавказским акцентом» прозвучала, как настоящее произведение искусства.
Потом проиграл Валентин. Ему досталось «съесть лимон без сахара, не морщась и всем рассказывая, как это вкусно».
— Бедный Валечка! — Анжела состроила сочувственную рожицу. — Можешь съесть только половину, — она обвела компанию лукавым взглядом. — Мы же не звери, правда?
— Нэ звэри! — откликнулся Вахтанг.
— Ну уж нет, — как-то двусмысленно усмехнувшись, сказал Валентин. — Весь съем, как написано.
Артём принёс лимон, и Валентин этот лимон, действительно, съел. Посмеиваясь и приговаривая, что никогда в жизни не пробовал ничего вкуснее и слаще. Последние кусочки он проглотил под дружные аплодисменты.
Следующей не повезло Ульяне. Причём «не повезло» в буквальном смысле слова. На её карточке значилось: «Прыгать на одной ноге, размахивая руками, и кричать “Я бабочка!”». Ульяна стянула туфли, переместилась, розовая от стеснения, в свободную часть комнаты, и запрыгала. И так неловко и нелепо это выглядело, что Майе в очередной раз стало её жалко. Вернувшись на место, Ульяна ссутулилась и спрятала лицо в ладонях — но из игры не вышла.
Четвёртым проигравшим стал Алексей Петрович. Физиономия, когда он тянул свою карточку, у него была испуганная. Но задание выпало интересное: «Рассказать любимое стихотворение с выражением ужаса, с тихой скорбью, с нескрываемым смехом, с мяуканьем после каждого слова». Алексей Петрович пригладил редеющие волосы, поправил очки, прокашлялся и начал:
— Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд и руки особенно тонки, колени обняв…
Гумилёв, узнала Майя. Актёр Алексей Петрович, прямо скажем, был так себе, но он очень старался, и слушали его внимательно. Анжела — та буквально смотрела ему в рот. Последний вариант — с мяуканьем после каждого слова — удался новоявленному декламатору лучше всего, но до конца он не дочитал, сорвался в смех. После нового приступа общего хохота Анжела взяла Алексея Петровича за руку и молвила, глядя на него зачарованно распахнутыми глазами:
— Это было круто! Честно слово, это было круто! Как актриса вам говорю, Алексей Петрович, у вас настоящий талант.
Майе стало неприятно. Какая грубая лесть, подумала она. А хуже всего, что он поверит — как не поверить, под таким-то взглядом? Майя посмотрела на Валентина — тот, обнимая жену за талию, с невозмутимым видом пил вино.
А дальше пошла бестолковая и забавная круговерть, участники которой забыли про лото и просто тянули фанты. Кто-то разворачивал конфету при помощи ножа и вилки, кто-то собирал ртом со стола дольки мандарина, кто-то изображал луноход, кто-то кукарекал, забравшись на табуретку, кто-то упрашивал остальных вести себя потише, «иначе придёт врач, и всем нам мало не покажется».
— Стоп-стоп-стоп! — в конце концов, закричала Анжела, которой, видно, всё это надоело. — Давайте разыграем последние три фанта, и займёмся чем-нибудь другим. Один будет мой, я ещё ни разу не сыграла.