- Пока нет, но…
- И ради этого мы торопились, парни, – Шацкий подкатывает глаза и растягивается в ухмылке, а пришедшие с ним мальчики-вожатые выражают полнейшую солидарность.
- Иногда придется делать то, что говорит руководитель, а не то, что хочется вам, Герман Юрьевич, – озвучиваю максимально строго, а сама нервничаю и перебираю еще чистые листы с таблицами для заполнения.
- Не нервничайте, Марья Николаевна, «иногда» я смогу быть хорошим, – заявляет напарник и забирает листы из моих рук, укладывая их стопкой на стол.
Он дотрагивается до меня буквально кончиками пальцев, едва ощутимо. А мне кажется, что по моим рукам сразу бегут мурашки, хотя на улице не меньше двадцати пяти градусов и солнце. Я продолжаю смотреть на Германа, который уже стоит ко мне спиной и над чем-то смеется вместе с парнями, а мурашки все не перестают скатать по моей коже.
Это странно… Это очень странно. Я никогда не испытывала ничего подобного рядом с Колей. Иногда казалось, что бабочки какие-то порхают внутри, если можно так сказать избитой фразой, но мурашек точно не было. А ведь мы часто контактировали: и за руки держались, и медляк танцевали, и на тимбилдинге вообще чего только не было. А здесь случайное прикосновение – и мурашки.
Так, хватит, Тихонова, не о том ты думаешь.
К счастью, мои мысли прерывают многочисленные голоса, которыми наполняется территория базы. Судя по всему, приехал автобус из города, находящегося в области в паре часов езды от нас. Оттуда каждый год бывает много ребят, хоть город и не самый большой, там есть сильная гимназия, ученики которой становятся победителями олимпиад и различных соревнований.
- Мария Николаевна, первых оформляйте, – обращается ко мне Сан Саныч и тут же буквально подталкивает к моему столику пару мальчишек.
Я успеваю украдкой взглянуть на Германа, и тот сейчас тоже смотрит на меня. Мы переглядываемся не больше пары секунд, но в наших взглядах – одинаковое волнение перед чем-то новым.
- Здравствуйте, меня зовут Мария Николаевна, – как будто со стороны слышу свой голос и забираю паспорта у ребят, чтобы переписать данные.
А потом начинается настоящий конвейер. Опустив один раз голову, чувствую, что больше я ее не поднимаю практически до обеда, а Шацкий в это время успевает пройти курсы повышения квалификации из юристов в грузчики. Особенно тяжело ему достается от девочек. Все же понимают, что взрослые красотки пятнадцати-шестнадцати лет привозят с собой несколько платьев и туфли на каблуках, чтобы потом блистать на дискотеках? А тащить это приходится Герману Юрьевичу, как же еще.
Когда очередь у медпункта окончательно рассасывается, а у столиков регистрации сидят только те, кто приехал позже всех, Герман уже без всякого стеснения усаживается прямо на стол передо мной, одним размашистым движением сдвинув бумаги, и без спроса забирает бутылку минералки, залпом допивая остаток воды.
- Это была моя вода! – я сразу же возмущаюсь.
- Тебе для напарника воды жалко? Вот так и доверяй тебе, – наигранно вздыхает парень.
- Все заселились, места хватает?
- Вроде.
- Вроде? – я понимаю, что он не со зла, но жду от него серьёзного отношения к делу.
- Маш, все в порядке.
Мне это сейчас послышалось? Он впервые назвал меня просто по имени, без издевки в голосе и сарказма по поводу имени и отчества? Не Марией, не Марьей, а просто Машей? Кажется, я так долго и слишком подозрительно смотрю на него, что даже он сам смущается.
- Что? – он не понимает, почему я так смотрю, но и я не знаю, что ему сказать.
- Не забудь, что при детях нужно называть меня Марией Николаевной, – решаю не признаваться, что от его простого «Маш» меня бросает в жар сильнее, чем от июльского полудня.
- Какая же ты зануда, а, – сминая пустую бутылку в кулаке, он спрыгивает со стола, пока Рая не заметила этот перфоманс, и в три широких шага добирается до ближайшей мусорной корзины. Впрочем, затем он возвращается ко мне. – Ты всех зарегистрировала? Тогда забирай, что нужно, и пойдем в корпус знакомиться с нашими детьми.
Глава 6. Ты же не сбежишь?
Герман
Порой мне кажется, что за своим учительским тоном Маша прячет неуверенность в себе или смущение. И хотя она почти всегда держится рядом со мной подчеркнуто по-деловому, я вижу, что дается ей это не слишком просто. Нет, я не к тому веду, что мы должны стать друзьями и благодаря этому наладить успешную совместную работу. Но мне было бы проще, если она бы расслабилась, а не вытягивалась по струнке в моем присутствии.
В бутылочку с ней что ли поиграть? Или в столетнюю «правда или действие», которая раскрепощает даже самых смущенных невинных фиалочек.