Ефим перевел дух и призадумался. Завидовал опыту пекинских собратьев?
Он встал с кровати в расчете пройтись, но помещение не позволяло. Вздохнул печально, снова угнездился в комканном постельном белье на кровати и сказал:
- Эти две смерти совершенно неожиданные вводные. Ситуация осложняется и для нас, и для казахов. Для нас в особенности. Мы на старте спотыкнулись. Кто подставил ножку? Зачем? Из-за этого я и прилетел. Выслушать тебя и переговорить с Ибраевым на этот счет. Ибраев даже упредил меня. Позвонил в Москву и обрисовал картину, не скрывая... э-э-э... деталей ваших взаимоотношений, и без комментариев.
- Интересовался, почему я оказался в Алматы?
Шлайн усмехнулся. Все-таки не усидел, его подбросило, он подбежал к окну, раздвинул шторы, с минуту, припадая к стеклу и ворочая головой, смотрел в темноту. Спросил:
- У них тут, что же, и свой новый год теперь? Что значит эта цифра "2033" на здании напротив?
- Не знаю, - сказал я. - Может, марка пива... Или сорт нефти. Что тут ещё может быть?
Теперь Ефим побежал в туалет. Слышно было, как зашумела вода в сливном бачке, потом хлопнула крышка унитаза.
Взял тайм-аут, поразмышлять, как ловчее дурить и меня, и Ибраева дальше.
- Не злись, - сказал он, вернувшись. - Отвечу. Интересовался.
- И?
- Что - и? Ну, что - и? Я не обязан тебе отвечать. Делай свое дело!
Ефим сел на кровать, похлопал по коленям длинными волосатыми кистями рук, высунувшихся из рукавов пальто, клубного блейзера и сорочки много дальше запястий.
- Ефим, мне нравится удвоенный гонорар. Я хочу сделать работу. Но мне не нравится перспектива получения гонорара наследниками. Что ты ответил Ибраеву?
- Отвечу ещё только, - сказал Ефим. - Отвечу через...
Он посмотрел на часы. Ужасающая китайская штамповка. Конечно же, "Ролекс" на облупившемся браслете. За пятнадцать долларов. Ефим не изменял только родине и своему вкусу.
- Через сорок пять минут... Однако, я жду ещё кое-что от тебя, Бэзил. Как с человеком, которого я тебе показывал возле казахского посольства на Чистопрудном? Что-нибудь проклюнуться сможет?
- Проклюнулось, - ответил я. - Тип объявился в ибраевском сизо. Бегал по прогулочному пятачку, при этом в генеральской шинельке с артиллерийскими петлицами. Я его опознал. В кампании второго генерала, авиационного...
- Работай, пожалуйста, по этому направлению, если возможно. Хорошо? У меня не осталось здесь сильных людей, слабаки в основном...
- Проблема состарившейся империи, - сказал я ехидно. - Как достойно дожить до забвения...
- И новехонького государства. Как не умереть в молодости.
- Аминь, - сказал я.
Шлайн наклонился, обтер свои сапоги, завернув на них край прикроватного коврика, и встал. Подтянул пояс на кожаном реглане. Картуз одевать не понадобилось. Он его и не снимал. Только перчатки, чтобы сподручнее открывать и закрывать шпионский атташе-кейс.
- Как тебя с ним досмотр в аэропорту пропустил? - спросил я.
- У меня дипломатический паспорт, - изрек Ефим. - Иду мимо проверок. Я считаюсь сотрудником министерства иностранных дел. Формально приехал для знакомства с домом, в котором будут выделяться квартиры для сотрудников переехавшего из Алматы в Астану посольства.
- Так что же этот сотрудник заявит по поводу появления другого человека с таким же именем, но без дипломатического прикрытия?
- А что бы ты хотел, Бэзил?
- Мало ли что... Да какой толк изобретать? Ты уже отдал Ибраеву мое азиатское прошлое. Вот зачем ты ему его отдал, затем я и появился в Алматы. Я правильно понимаю прикрытие главной задачи?
- Ты правильно понимаешь, Шемякин. Ибраев, я думаю, наживку проглотит. Это подтверждается напряженной программой посещения ресторанов и увеселительных заведений, которой тебя обременили... Я отправил тебя поинтересоваться транспортом наркотиков на узбекско-казахской границе. В автоперевозках на маршруте Ташкент-Чимкент. Скажем, так... На таджикско-узбекской границе произошел прорыв транспортной банды с наркотиками. Это факт, действительно имевший место. Ты собираешься-де перехватить знакомую тебе фигуру из твоих бывших краев. Нуждаешься здесь в помощи, вот я и вывел на тебя Ибраева. Почему же столь необычным способом, то есть подложным паспортом на свое имя? А потому, что мы оба, ты и я, подозреваем предательство. Крота. У себя. И, возможно, у него здесь... Мне известно, что Ибраев ведет какое-то серьезное дело по наркотикам, идущим из Юго-Восточной Азии... Пару месяцев назад он делал в Москву запрос о материалах, имеющихся у нас по Бангкоку. Я и решил сыграть на этом интересе. Просто, как пирог с капустой...
- И так же рыхло, - сказал я. - Да и кто оплатит начинку из Шемякина для этой твоей выпечки?
- Ах, Бэзил, Бэзилек, - сокрушился Ефим искренне. - Все деньги да деньги, одни деньжата на уме... Твои расходы, если трюк пройдет, станут расходами Ибраева, я тебе на этот раз только "эн-зэ" оставляю... Ну, все! Я и так наболтал больше нужного... Прощай теперь! Удачи! Я выскочу на тебя опять очень скоро. Не печалься, Россия-мамочка о тебе помнит... Будь!
Он выключил VL-34, защелкнул атташе-кейс. Натянул перчатки. Сеанс закончен.
У двери Шлайн спросил шепотом:
- Никаких других контактов здесь, а?
И подмигнул.
Значило ли это, что Ибраев пронюхал про Матье и наябедничал Шлайну?
Я мягко выпихнул Ефима в коридор. Если возможно, не ври. Таково правило.
2
Коридорная, не задавая вопросов, за двести тенге споро перестелила вожделенное ложе, пока я отмокал от тюремной засаленности и согревался в горячей ванной. Распаренные синяки на ребрах приняли фиолетовый оттенок. Я с кряхтеньем обтерся, за неимением зубной пасты и щетки прополоскал рот остатками поддельного коньяка. Укладываясь нагишом, я с отвращением подумал, что утром придется влезать в одежку, полученную из милости в ибраевском особняке.
Уснул я сразу.
Приснился мне майор Випол в уютном кабинете, заставленном стеллажами со скоросшивателями и коробками с компьютерными дискетами, старыми, трехдюймовыми и гибкими, времен начала 80-х. Бывший босс что-то бубнил, но вроде бы за толстым стеклом и глухо, затем слова донеслись обрывками, пока не сложились во внятную речь о практичной природе. Она-де полна смысла и лишена ощущений. В ней царят совокупления, а придуманная людьми любовь не известна, и слава Будде, что так. Жажду размножения по причине деградации своего биологического вида человек превратил в неестественную форму романтических извращений. А затем без видимой нужды принялся истреблять себе подобных, в то время как в природе ни один хищник не сожрет собрата. Христиане, например, даже изобрели душу, вопреки, насколько майор Випол знаком с христианством, воле собственного Бога.
В доказательство справедливости изложенных выкладок майор водил концом шариковой ручки по язычкам колокольчиков, свисавших по краям полок с файлами. Такие развешивают в пагодах - чтобы отпугивать бродячих духов. Колокольчики звенели, громче и громче...
Не знаю, сколько времени надрывался телефон, стоявший возле кровати на тумбочке, когда я проснулся. Невольно охнул от боли в распаренных боках, потянувшись за трубкой, в которой сначала услышал всхлипы, а потом голос Ляззат:
- Это ты, Фима?
- Ну, да... Что стряслось?
Часы показывали два ночи. По московским меркам шел шестой час утра.
- Я приеду к тебе, можно?
- У вас, что же, перегружен персонал, некому заступить на пересменок возле меня?
- При чем здесь персонал?
- Двое ужинали со мной здесь, но за отдельным столиком, брезговали... Как раз я пишу Ибраеву жалобу на неприкрытое проявление сегрегации. Ты меня с мысли сбила...