– Подождите… Наличными.
Кассирша ждала, мечтательно глядя поверх кассы. «Чтобы принц из очереди залюбовался», – беззлобно подумала Света. Она принялась вылущивать из сумки, из карманов бумажки, монеты – сбрасывала на пластмассовое блюдце перед кассой. Телефон держала в руке, чтобы не мешал. Чувствовала, как краснеет. Деньги были мятые. Лицо кассирши стало еще мечтательнее. Видно было, что та едва скрывала злость, но неподалеку маячил супервайзер.
Телефон зазвонил прямо в руке, и хотя момент был самый неподходящий, Света ответила, не глядя на номер.
Кассирша принялась пересчитывать деньги. Расправляла в руках. Выклевывала монетки.
– Алло.
– Это Смирнова, – голос заполошный. Какие-то все нервные сегодня. – Ира не с тобой?
Светина соседка Ира подрабатывала у Смирновой нянькой. Не для самой тетки, конечно, для ее мелкого, Костика. Ответила трубке:
– Нет.
– А еще два рубля? – это уже кассирша. Тон как у прокурора. Света почувствовала жар от груди до лба. Выдавила, глядя на кассиршу в упор:
– Мне очень надо.
И соврала неожиданно для себя:
– Меня парень бросил.
Кассирша впервые поглядела ей в лицо.
– Пить – не надо, – пробормотала, но тихо, и смахнула деньги в кассу. Женская солидарность.
– Я Иру с утра не видела. А что? – ответила Света в телефон. Но Смирнова уже отрубилась.
Бутылка приятно звякнула в сумке, подсказывая, где ключи. Света отперла дверь. Дом был хороший – послевоенная сталинка. С высокими потолками и просторной шахтой-клеткой, в которой плавал обновленный недавно лифт. Нашли через знакомых знакомых. Поэтому не умереть как дорого. Но все равно пришлось снимать на пару. Света нашла квартиру, поэтому комнату выбирала первая: взяла хоть и с книжными полками (пыль!), зато большую, особенно понравились двери. Не дверь – а двери: две створки с окошками. Свете показались роскошью. И паркет елочкой. За окном, правда, трамвайное депо. Оно засыпало глубокой ночью и начинало тренькать снова – тоже среди ночи, но уже с другой стороны, заставляя вспомнить школьное из Пушкина: «одна заря сменить другую спешит, дав ночи полчаса». Не проблема: Света спала с затычками в ушах. Ире досталась комната поменьше. Просторная кухня в этой квартире заменяла гостиную: в углу даже стоял диванчик, видный в дверной проем прямо из широкого даже не коридора, а холла (тоже в книжных полках).
И сейчас на кухонном диванчике обнаружился их лендлорд Миша. Нога за ногу, руки скрещены на груди.
Света прижала локтем сумку с бутылкой.
– Привет, – хмуро поприветствовал он. И сразу перешел к делу: – Деньги где?
Вообще, Миша не досаждал. Деньги они ему оставляли на кухонном столе, в последний четверг месяца. Один месяц – Света. Другой – Ира. И только по тому, что вечером конверта не было, понимали, что днем побывал Миша. А так – не беспокоил. Ни идиотских внезапных инспекций, ни идиотских требований сохранить бабушкин сервант (квартира досталась уже без серванта – бабушка Миши была интеллигентной: журналисткой, переводчицей или типа того). Ни внезапных родственников, которым срочно надо «где-то» переночевать. Миша был клад. Портили его только реденькие бакенбарды на жирном бабьем лице – и какая-то неприятная самодовольная слабость: «потомственный москвич», как это определяла для себя Света, не уважавшая всю породу. Москва – город приезжих, зачем ей москвичи?
– Ира оставила, – ответила. В этом месяце должна была платить Ира.
– Да? Только что-то я ничего не нашел, – раздраженно сообщил Миша.
Света вошла – увидела: стол был пуст. Врет или нет? До сих пор не врал.
Миша поморщился:
– Ты всегда в ботинках по паркету ходишь?
Света посмотрела на пол.
– Извините.
Развязала шнурки. Вынула одну ногу, другую.
– Ира не оставила, – Миша сделал ударение на «не» и сразу занервничал – на губе показались капельки пота. Дело пахло выяснением отношений, а потомственный москвич Миша этого не умел и боялся. Вымирающий вид, давно поняла Света. Ботинки ему сними, как будто сам потом пол мыть будет, придурок.
Но Ира! Как это – не оставила? С Ирой все было в порядке. Обычно.
– В этом месяце Иркина очередь.
– Мне все равно, чья очередь. Я не хочу в это вникать. Я вообще не должен знать, как вы там между собой договорились, – Миша говорил слишком много и слишком быстро для хозяина положения, то есть квартиры. Что с него взять. Он и баки называл – долларами.
– Тысячу долларов, пожалуйста…
Вообще, Ира не подводила. Обычно.
– Сейчас, – успокоила его Света. Вынула телефон.
– Я ей позвоню. Она же очень аккуратная.
С этим Миша не спорил. Кивнул. И даже расплел свои толстенькие ножки. Теперь они стояли рядом, как две кегли.