Мы стояли перед дверью. Я нажал на кнопку звонка. Раздалась раздражительная трель. Не знаю как вас, а меня эти дверные звонки жуть как бесят. Главное, звучат одинаково. У всех, кому ни позвони.
Серега не открывал. Любит он подрыхнуть почище нашего.
– Вот хлыщ! – выругался Новиков. – К нему товарищи пришли, а он дрыхнет.
– Ага! – согласился я и снова нажал на звонок, скривился, даже заткнул уши, но дверь никто не открыл. – Может, на мобилу позвонить?
– Какая мобила? – воскликнул товарищ. – Это же Заикин, он уже сто лет без трубы ходит.
– Точняк.
– Если только уперся куда.
– Не смеши меня! – возразил уже я. – Раньше семи вечера Серега из дома не вылазит.
– Ну да. И че будем делать?
– Звонить.
Я в третий раз приложился к звонку. Тот гремел своей отвратительной трелью, и от этого становилось еще неприятнее. Вдруг дверь приоткрылась, и мы увидели товарища. Он был в халате, с пеной на груди и ногах и с мокрыми волосами.
– Серега! – обрадовался Новиков. – Здорово! А мы думали, ты дрыхнешь.
– Моюсья! – буркнул товарищ. – Неделю воды не было. Только залез, щас, думаю, понежусь, откисать буду. Понежился, блин!
– Извини, – сказал я, – мы ж не знали.
– Че приперлись-то?
– Так это, по делу.
– По делу… – проворчал Серега, – ладно, заваливайте!
Мы вошли.
– Прикольный халатик, – оценил Новиков, – где взял?
– Матрена подогнала.
Серега уселся в кресло. Пена шипела и лопалась на его волосатой груди.
– Надо тоже будет себе такой взять! – решил Новиков.
– Так че за дело?
– Серег, будь другом, одолжи камеру.
– Не могу, – покачал головой Серега.
– Да ты че, – возмутился Саня, – мы кино хотим снимать. Тебе че, жалко товарищам помочь?
– Мне не жалко, пацаны, я же вас уважаю, только не могу – она в ломбарде.
– Блин! – расстроился я.
Я и забыл, что с недавних пор Серега стал закладывать камеру в ломбард. Схема, конечно, рискованная, но в целом прибыльная. А деньги всегда предполагают большую долю риска.
В общем, Серега сдает камеру, получает бабло, идет в контору и делает ставочки. Выигрыш идет на то, чтобы выкупить камеру плюс остается немного бабла, на которые Серега живет: питается, платит за хату и тратит по мелочам. Если Серега продувает, то занимает у товарищей или мамаши, отыгрывается, выкупает камеру, рассчитывается с долгами, а потом снова закладывает камеру. Если же проигрывает, то снова идет к друзьям, занимает бабло и дальше по вышеописанной схеме. Правда, только однажды ему пришлось одалживаться целых три раза подряд, обычно все обходится закладыванием камеры и последующим за этим выигрышем.
– «Барса» – «Реал»! – пояснил Серега. – По-любому надо было ставить.
– На кого? – спросил Новиков.
– На «Барсу», конечно! «Реал» в этом сезоне никакущий.
И Саня с Серегой стали живо обсуждать испанский чемпионат. Новиков размахивал руками, пытаясь убедить товарища в том, что «Реал» непременно настроится как надо и выдаст лучший матч в сезоне. На что Заикин выдал надменное «ха», любой настрой «Реала» будет сокрушен мощной стеной атаки легендарных каталонцев. Пацаны завели старую песню, кто лучше: Месси или Роналду? Но каждый остался при своем мнении. Ая немного расстроился, я пытался понять, что вселенная хочет мне сказать. Ведь неспроста съемки фильма начались с трудностей. Но что это значит? Я должен на все забить, и пусть мечта остается мечтой. Или наоборот? Несмотря на любые трудности, а их, надо думать, будет еще немало, я должен быть твердым как скала и не отступать от своего решения. Вот фиг его знает. С этим надо было разобраться.
– Ну так что, – прервал мои размышления Новиков, – остаемся до вечера?
– До вечера?
– Ну да. Посмотрим матч с Серегой. Все равно раньше, чем завтра, камера нам не светит.
Только сейчас я заметил, что Заикин вернулся в ванную, и мы остались в комнате вдвоем с товарищем.
– Давай, – согласился я. Настроение у меня было паршивое.
– Тогда поперли.
– Куда?
– Ты че, в облаках витаешь, что ли? За пивом, конечно, мы же с Серегой только что обсудили это.