— Вот я сейчас вас догоню!
Они обернулись, посмотрели на меня, завизжали и бегом припустили к крыльцу. Я, прихрамывая, посеменил за ними. Когда они уже были у самого входа, я почти догнал их, но тут дверь открылась, и вышла мама, строго сложив руки впереди. Змеюки тут же остановились, выпрямились, — причём, Панси ещё и кашлянула в кулак, — и чинно проследовали вовнутрь. Мама дождалась меня, весело улыбнулась и взяла под руку:
— Что, достали тебя девки?
Я помотал головой:
— Они — хорошие!
Вечером ко мне, как всегда, пробралась Панси. Она повозилась, устраиваясь поудобнее и замерла, уперевшись лбом мне в плечо.
— Поттер? — так, сейчас мне будут устраивать семейный скандал на супружеском ложе!
— Да, Паркинсон! — я тоже не лыком шит!
— Скажи мне, чем вы таким с Дафной занимались, пока меня не было?
— А-а... — сказал я. — Э-э...
— Понятно! — сказала Панси, и моё плечо внезапно обожгло болью.
— А-а!!! — шёпотом завопил я. — Ты что кусаешься?
Она подняла голову, и в лунном свете, пробивающемся сквозь шторы, мне было видно, как поблёскивают её глаза:
— У тебя нет тайн от меня, ты понял?
Я чувствовал, что она очень сильно разозлилась. Не могу же я ей сказать, что я целовался с другой девушкой!
— Ты сама видела!
— Я ничего не видела!
Я притянул её голову к себе и коснулся губ. Панси тут же вырвалась, вскакивая с кровати и рассерженно шипя:
— А вот этого делать я совсем не просила!
— Чёрта с два! — сказал я, вскакивая с кровати и наклоняясь вперёд, чтобы наши лица оказались на одном уровне. — Если я целуюсь с Дафной, то с тобой тоже целуюсь!
— Чёрта с два! — ответила она мне, упирая руки в боки. — С чего бы это?
— А с того, — ляпнул я первое, что пришло на ум, — что сегодня я понял, что она мне нужна.
— А я-то тут при чём? — прошипела Панси.
— А при том, что я понял, что она мне тоже нужна!
— Ты это уже сказал!
— Тоже, Панси, тоже!
Она замолкла на несколько секунд, а потом подошла и обхватила мою шею. Я почувствовал её горячие губы и постарался применить то, чему научился с Дафной, ощущая, как бьёт в набат сердце. Моё и её, совсем рядом, напротив.
— Гарри! — раздался тихий стук. — Гарри, ты не спишь?
Дверь распахнулась быстрее, чем мы с Панси успели оторваться друг от друга. Сириус, увидев происходящее, тактично прикрыл глаза ладонью, кашлянул, отвернулся и закрыл дверь. Панси с силой оттолкнула меня:
— А это что такое? — спросила она, показывая на меня пальцем. Сириус, который за один беглый взгляд успел разглядеть все детали происходящего, сдавленно хихикнул за дверью. Я попытался прикрыть проблемное место верхом пижамы. Ну, что я могу поделать, когда ко мне так прижимаются и так целуются? Крёстный кашлянул:
— Панси, прости, что прерываю, но Алекс мне нужен по делу, которое не требует отлагательств! — тихим голосом сказал он.
— Минуту, Сириус! — я шагнул к Панси, начавшей было пятиться и, стараясь не сильно прижиматься, обнял её:
— Я сейчас, только узнаю, что ему надо!
Оставив её, я вышел к Сириусу:
— Что случилось, крёстный?
— Сегодня мне прислал письмо мой старинный приятель. Он в Лондоне по делам и взял с собой дочь. Четыре часа назад её похитили.
— Как её...
— Флёр, — перебил он меня.
Я зашел в спальню. Не знаю, что именно ей двигало, любопытство или беспокойство, но Панси стояла там, где я её оставил.
— Ложись спать, мне нужно уйти! — я было направился к своей одежде, но она схватила меня за руку. Я притянул её к себе и прошептал на ухо: — Не волнуйся. Ты же знаешь, до окончания седьмого курса со мной ничего не может случиться! Я до утра вернусь!
Она порывисто сжала меня, а потом отпустила и пошла к кровати. Забравшись под одеяло, она пристально наблюдала, как я в темпе переодеваюсь в походную одежду. Застегивая последние пуговицы, я подошёл к ней, поцеловал в щёку и вышел.
Пока мы тёмными коридорами шли к ближайшему камину, я чувствовал, как Сириус время от времени бросает на меня взгляд.
— Что? — не выдержал я.
— Надеюсь, я ничему не помешал? — я почувствовал, как он в темноте прячет улыбку в усы.
— Панси уже пять лет, как может заснуть только в этой комнате, — пояснил я.
— И? — настаивал крёстный.
— И мы повздорили оттого, что я вечером в саду целовался с Дафной.
— Понятно, — сказал крёстный.
— Перестань так улыбаться, как будто...
— Мне приятно наблюдать, как ты взрослеешь, Гарри! — он потрепал мои волосы и полез в камин.
— Что там с Флёр?
— Здрёвствуй, Гёрри! — раздался мужской голос, едва я очутился в гостиной дома на Гриммо. — Я дявнё мючтал с тюбёй встрётится! — подошедший мужчина в обычном маггловском костюме-тройке протянул мне руку: — Мёня зовют Анри, я отец Флёр.