Это была огромная, примерно восемь на двенадцать метров, комната, обставленная без особого шика, но добротно, со всем необходимым. Большая кровать с тёплым одеялом и балдахином, туалетный столик, толстый ковёр между кроватью и камином, несколько удобных кресел с подставками для ног, пара шкафов и комодов, обеденный стол с четырьмя стульями и вдоль одной из стен окна, за которыми в сумерках виднелась гладь озера. Панси с Дафной застыли, как кролики на удава глядя на большую белоснежную ванну на ножках, которая на мраморном возвышении красовалась ближе к одному из углов.
— Ч-чёрт! — выдавила из себя Панси, стремительно краснея.
— Как-то это неожиданно! — пролепетала ей в тон пунцовая Дафна.
— Я на это не подписывалась, — призналась Панси.
— Да кто же мог знать? — возмутилась Дафна.
— А по-моему, здорово, — решил я их подбодрить. — Мы втроём в ней легко поместимся!
— Да сейчас! — буркнула Панси.
— Ты это… — возмутилась Дафна, не в силах оторвать глаз от белоснежной лоханки.
— Что — это? — не понял я.
— Женись сначала! — отрезала она упавшим голосом.
— Так я уже, — напомнил я.
— Что — уже? — переспросила она.
— Женился, — признался я.
— Это не считается, — замотала она головой, делая от меня шаг в сторону.
— Ты только об одном и думаешь! — воскликнула Панси. — Животное!
— Как-то это обидно прозвучало! — заметил я, отошел к кровати, сбросил ботинки и уселся спиной на подушки.
Змеи продолжали пялиться на ванну. Постамент высотой в пятнадцать сантиметров, который выступал за границы самой ванны на полметра во все стороны, изогнутые латунные ножки в виде львиных лап, сама лохань два метра на метр и глубиной семьдесят сантиметров, трубы с водой, душ на гибком шланге и слив… Я, честно говоря, тоже не совсем понял, почему нельзя было отгородить её стеной — унитазы же догадались поставить в двух отдельных уборных? Но с другой стороны, если в “апартаментах”, как это назвала МакГонагал, предполагалось размещать семейные пары, то почему бы и нет? Это просто у нас такой из ряда вон выдающийся случай, что пожениться-то мы поженились, а вот супружеские обязанности оставили до лучших времён… Причём, несмотря на то, что к поцелуям и объятьям и Панси, и Дафна относились с безмерным энтузиазмом, о чём-то другом пока и речи не заходило. Да и сам я не чувствовал в себе потребности что-то изменить.
— Это не страшно, — призналась Дафна. — Подумаешь, ванна посреди комнаты!
— Мы можем ходить в общую душевую, — согласилась Панси.
— Ещё есть Петрификус, — напомнила Дафна. — Лексик его очень любит.
— Да, Петрификус и повязка на глаза, — кивнула Панси. — Лучший выбор.
— И затычки в уши, чтобы не мучился, — добавила Дафна.
С трудом отведя взгляд от ванны, она направилась к кровати и забралась рядом, сложив голову мне на грудь. Панси последовала и тоже легла, но так, чтобы я мог гладить её по голове.
— И о чём вы думали? — поинтересовался я. — Я-то рассчитывал, что вы в виде кошек будете приходить в мою постель в спальне Гриффиндора. Зачем вам понадобилась отдельная комната для женатых студентов?
— Во-первых, мне вовсе не улыбается спать в одном помещении с чужими парнями, — сообщила Дафна.
— Во-вторых, не все из них каждый день моются, — скривилась Панси. — А в кошачьем обличье ещё и обоняние обостряется!
— Зато здесь мы все сможем мыться каждый день, — похвалил я. — Никто не уйдёт ненамыленным. Кстати, если с ног до головы покрыться пеной, то и купальники не нужны!
— Смешно тебе, да? — вздохнула Панси.
— О, нет, я и вправду рад, — сообщил я. — Такой простор для фантазии!
— Ничего тебе не обломится, не рассчитывай! — проворчала она. — Мыться будем либо в купальниках, либо без тебя!
— Выгонять будете? — не поверил я.
— Так нужно, — поддержала её Дафна. — Для дела!
— Алекс, между прочим, в корень зрит, — заметила Панси. — Вот скажи мне, о чём мы думали?
— Уж точно не о ванне посреди спальни, — покачала головой Дафна. — И не о том, что будем жить вместе…
— Погоди, а зачем же вы это всё затеяли? — не понял я.
— Да затем и затеяли, — хмуро призналась она. — Просто я как-то представляла себе, что будет, как раньше…
— У каждого своя комната, вечером собрались в одну постель, потом утром проснулись и разбежались? — предположил я.