— Какому любимому? — не понял я.
— Тебе, идиот! — закричала она. — Ты мой любимый, понял?
— Нет, — растерянно признался я. — Я тебя вообще первый раз вижу!
— Шесть лет! — повторила она, всхлипывая. — Первая любовь. Слёзы в подушку, ненависть к тебе, тупому и бесчувственному, опять любовь! Отец чуть не проклял меня за то, что я полюбила мальчика! Мама, моя дорогая мама… Сколько раз я видела грусть и сожаление в её глазах! И вот теперь, когда свершилось чудо, когда я могу открыто объявить о своей любви, ты меня так грубо… Будь ты проклят, урод!
— Что за чудо? — снова не понял я.
— Обыкновенное такое чудо! — раздражённо крикнула она. — Да пусти меня уже, козёл!
Я разжал руки, на всякий случай ещё и толкнув её легонько. Она сделала пару шагов, остановилась и развернулась, неуклюже размазывая тушь с ресниц вместе со слезами.
— Вот, — сказал я, протягивая ей платок, и сразу ступил обратно.
— Тупица! — огрызнулась она, забирая подношение. — И что мне теперь с этим делать?
— В каком смысле? — поинтересовался я.
— Скажи мне, только откровенно, я уродина? — спросила она. — Я знаю, что ты не соврёшь, ведь ты меня ненавидишь!
— С чего ты взяла? — поднял я бровь.
— Скажи! — взвизгнула она.
Я сделал ещё шаг назад и в сторону. Зад вроде есть, вполне нормальная такая попка, ноги не кривые и не короткие, — хотя, по правде сказать, если на девушке юбка до середины бедра, глаз уже не столь критичен к мелким недостаткам. Лицо было вполне милым, пока она улыбалась и на нём не было этой маски… Ненависть, смешанная с презрением и… вожделением. Чёрт меня подери, так вот, что все годы означало это выражение лица! Вожделение! Тьфу! Я хлопнул себя по лбу, наконец узнав. Я и вправду тупица!!!
— Вполне неплохо получилось, — кивнул я, наконец успокаиваясь — разорванная в клочья картина мира медленно, как головоломка, сходилась, и не было больше нужды переживать из-за несоответствия. — Это ведь то самое зелье, что миссис Гринграсс вручила твоей матушке, правда? То-то она была так счастлива! Надеюсь, что и ты наконец будешь счастлива. На самом деле, получилось просто на загляденье! Уверен, что парни будут от тебя без ума.
— Но не ты, гад? — уточнила она, пытаясь оттереть щёки, что лишь в итоге делало их ещё более чёрными.
Похоже, что мать не успела ещё в достаточной степени преподать ей искусство обращения с косметикой.
— Нет, не я, — покачал я головой. — И это не из-за нашей вражды, хоть ты и проявил… проявила себя, как…
Она хихикнула.
— Что? — не понял я.
— Знаешь, Поттер, хотя я давно уже себя считала девчонкой, но у меня тоже заняло целых две недели, чтобы начать говорить про себя в женском роде, — призналась она. — Но от тебя не отстану, так и знай, — пообещала она. — Если понадобится… Я на всё готова. Хоть сейчас! Я вся твоя! Вот!
Дрожащими пальцами она принялась расстёгивать ворот рубашки.
— Перестань! — крикнул я. — Застегнись, а не то я сейчас просто уйду. Прекрати, Драко!
Упоминание старого имени подействовало на неё, словно ушат холодной воды.
— Драмиона! — злобно выпалила она, снова застёгиваясь, сххватила грудь в ладони и продемонстрировала мне выпуклости, развернулась и звонко хлопнула себя по попке. — Видишь? Я девчонка! Нет больше Драко, нет! Меня зовут Драмиона!
Я усмехнулся, вспомнив те опусы, которыми меня пичкал демон — благородный, великодушный и порочный Драко и тающая от страсти роковая красавица Гермиона. Пф-ф! Вот этот клубок переплетённых тел, несоответствий и авторских натяжек так и назывался — Драмиона!
— И ты, Поттер, всё равно меня полюбишь! — добавила она, приводя одежду в порядок.
— Ну почему ты никак не можешь меня услышать? — покачал я головой. — Не полюблю. И не только потому, что моё сердце уже занято…
— Ты всё равно будешь мой, чего бы это мне ни стоило! — зашипела она. — Горы сверну! Всем соперницам по Аваде Кедавра подарю, всех уничтожу! И когда останусь одна лишь я…
Я с трудом сдержался, чтобы не влепить затрещину. Всё, теперь уже точно нельзя — всё-таки, девочка!
— Насчёт Авады... Ты ещё не успела задуматься, как так получилось, что твой отец вдруг стал Министром? — вкрадчиво поинтересовался я.
— А кому же ещё быть Министром, как не моему отцу? — запальчиво спросила она.
Я покачал головой — яблочко от вишенки… Пол сменили, теперь бы ещё немного мозгов от Нарциссы!..
— Ещё когда такой исход дела всем, включая твоего отца, казался полным нонсенсом, миссис Малфой добровольно дала клятву… — пояснил я. — В расчёте, разумеется, на то, что Люциус Малфой станет Министром.